– Н-насекомое, – соврала ей, потирая ушибленное место. – Привиделось, вот и испугалась.
Девушка недоверчиво прищурилась, еще раз осмотрела помещение, после чего все-таки вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. А я поставила на лавку таз и принялась громко наполнять его водой, чтобы не было слышно то, что бормочу при этом. Особого стеснения я не испытывала, все-таки элементаль не лэф, хоть и говорит всякие пошлости. У меня к этому призрачному существу вообще сложилось отношение, как к шкодливому коту. Вредному, самоуверенному, но ми-и-илому.
– Лааш-ш-ш, зараза, ты как с-с-сюда попал? – шипела тихо, полностью уверенная в том, что он меня слышит.
– Обычно. Через дверь, – шепотом ответил наглый дух, ничуть не обидевшись на «заразу».
– И тебя никто не засек?
– Ну, я ж невидимый, – самодовольно заявил он.
– А проявиться не судьба? – вглядываясь в пустое место, из которого доносился голос элементаля, спросила мрачная я.
– Не-а, без Йена я не могу принять видимую форму. Но если хочешь, могу его позва…
– Не смей! – воскликнула чуть громче, чем хотелось бы, и тут же прикусила язык, испуганно взглянув на дверь. Монахиня не появилась – ф-ф-фух, пронесло.
Однако упоминание огненным прохвостом «медведя», посвященного в мою тайну, не прошло бесследно. Лицо обожгло румянцем, а по телу, как это случилось после прикосновения мужчины, прокатилась волна странного жара, несущая за собой какой-то дикий животный страх. Передернув плечами, я зачерпнула ледяной воды в ковш и безжалостно вылила на себя. Совсем беззвучно подобную экзекуцию пережить не удалось, но мышиный писк, который я издала, мало походил на тот вопль, из-за которого меня примчались проверять в прошлый раз.
– О! Ледяной душ – это да, хорошо… возбуждение снимает, – ехидно заметила «пустота».
– Где ты метку мою увидел, остряк? – решив не спорить с духом, спросила я, ибо сама уже искала ее, как только меня оставили здесь одну, но безуспешно.
– Тебе повезло, Лерка, – заговорщическим шепотом сообщил Лааш. – Эту метку может найти только любовник или… палач.
– Где?! – с нажимом повторила я.
– На копчике, – захихикал огненный болтун. – Представляю, как ты будешь показывать ее Йену, – откровенно потешался он.
– Не буду, – пробурчала я, тоже представляя это.
Если от одного прикосновения рыжеволосого мужчины к моей шее у меня чуть удар не случился, что будет, когда он ниже поясницы тронет? Да я там скончаюсь сразу от смертельного экстаза и всепоглощающего ужаса. Что же такое сотворили с Ильвой местные уроды, что ее тело так реагирует на… хм… а ведь на Таша оно не так реагировало. Потому что друг? Или… он и есть тот таинственный любовник, лишивший девочку невинности? Но тогда к чему весь спектакль с цепями, клеймом и его удивлением? Нет, такое невозможно сыграть! Нереально, и все.