– Тайтрэ.
Ну да, кровать. Я знаю, что она так называется. Вернее, теперь знаю, когда услышала это от него. И тут до меня дошло. Все произнесенные собеседником слова я воспринимала как давно знакомые, но слегка подзабытые. И для того, чтобы снова их вспомнить, мне больше не требовалось копаться в памяти Ильвы. Надо было просто услышать заново этот чуждый для землянки, но привычный для серой лэфы язык.
– Л-л-лэфа-а-а, – протянула, перекатывая пришедшее на ум слово на языке, как сладкий леденец.
– Да-да, ты лэфа, – улыбнулся мне Таш. – А я лэф. Помнишь?
Не помнила, но отчего-то знала. И это радовало.
– А это иситр. – Мужчина представил мне подушку, которую взял в руки и демонстративно взбил.
– Подушка! – благодарно улыбнувшись, кивнула я и, указав жестом на стол, спросила на языке серых: – А это? – Привычные для речевого аппарата слова легко слетали с языка, в то время как глаза продолжали рассматривать интерьер.
Таш назвал интересующий меня предмет мебели. Потом он дал характеристику креслу в углу, двери, плотной шторе, закрывающей второй выход из пещеры, еще чему-то… А я слушала, тихо повторяла за ним и вспоминала то, что когда-то в свою бытность знала Ильва. Когда мы добрались до обсуждения цепей, я попыталась выяснить, зачем они вообще здесь находятся. И была удостоена очередного зрелища под названием «краснеющий серый лэф». А спустя пару минут после моих односложных вопросов Таш сознался, что эта комната – мини-бордель их общины, цепи же – просто инвентарь для любителей развлечений пожестче. Что ж… ролевые игры, как показывает практика, хороши для всех времен и народов. Вот только непонятно, почему в цепи угодила именно я.
– Таш, разве я шлюха? – спросила грустно.
– Нет, – с какой-то злой уверенностью ответил он и… до хруста сжал кулаки.
– А почему тогда я… в цепях… в мини-борделе. – Предложения строились не так легко, как вспоминались слова, но тем не менее меня поняли.
– Это чья-то злая шутка. – Таш снова уставился на факел, не желая смотреть на меня. – Мне сегодня прислали записку из Дома Вивьеры с обещанием особого подарка. И я… я даже не узнал тебя в этой проклятой маске и без косы. Кто обрезал твои волосы, кто притащил тебя сюда, кто… – Мужчина резко замолчал и, поднявшись, протянул мне руку: – Вставай, Ильва. Я идиот, так давно тебя не видел, что совсем растерялся и впал в детство. Прости. – Я только плечами пожала – претензий у меня к нему не было: не изнасиловал, не обидел, языку учить взялся… какие ж тут претензии-то?! – Нам следовало сразу пойти и рассказать все Грэм-рилю, а не играть здесь в «угадай слова». Если тебя похитили… – Женский смех и торопливые шаги за стеной заставили его замолчать и настороженно обернуться, а меня – с любопытством уставиться на дверь, полуприкрытую тяжелой шторой. – А впрочем, повременим, – складывая на груди руки, процедил мужчина, когда на пороге появились две серые девушки, закутанные в темные плащи. – Вот вас-то мне и надо, драгоценные.