Джим смекнул, в чем проблема: пожарных подвел недостаток знаний.
– Эй, вы, как-никак, в университетском городе служите, химию могли бы знать получше и в возгорании химических веществ разбираться обязаны! – возмутился он. Но пожарные не снизошли до ответа.
Тем временем двое из команды подобрались к горящей ванне с чем-то вроде вил, какими на пожарах вышибают двери. Они опрокинули ванну, видимо, чтобы их коллеге было сподручнее залить ее пеной. Похоже, предупреждение Джима пожарные позабыли.
– Там же бензин, идиоты! – завопил Джим.
Теперь весь двор, который до этого еще не успел подвергнуться разрушениям, был объят огнем. По крайней мере, все происходящее было отменно ярко освещено. Подкатили еще две пожарные машины, и отдельно, на собственном автомобиле – шеф пожарной команды. Собралась толпа зрителей. Родители Джима снова вышли из дома и теперь стояли в сторонке, приглушенно переговариваясь. Отец уже опустошил бокал, а мама Джима не спеша докуривала сигару при свете пожара. Держались оба поразительно спокойно.
Пожарной команде понадобилось больше часа, чтобы окончательно погасить пламя. Когда, наконец, все очаги были потушены и ночь вновь стала темной, шеф пожарных долго беседовал с Джимом. Кое-кто из пожарных призывал арестовать моего друга, но оснований, честно говоря, не было никаких. Поэтому шеф пожарных лишь пригрозил, что будет время от времени наведываться и проверять, чем занимается Джим и каково состояние дома.
Позже эта ночь стала казаться мне затишьем перед бурей, потому что наша семья и моя жизнь окончательно развалились.
Медвежонок заявила, что не желает меня больше видеть, а почему – объяснить наотрез отказалась. Я был раздавлен. Она не подходила к телефону и не хотела встречаться. И только два года спустя я узнал, почему она тогда надумала со мной порвать.
Но этого мало: вдобавок ко всему, родители окончательно решили разойтись. Микроб остался с матерью, которая переехала в город, на съемную квартиру. Через несколько месяцев она поменялась с отцом: в город переехал он, а мать и Микроб возвратились в наш дом. Все это время мы с собакой жили дома, если не считать отлучек в лес.
Теперь, после расставания с отцом, мать возомнила себя бисексуалкой. Какое-то время у нее был роман с ровесницей, но следующая подружка оказалась на год младше меня. Меня коробила сама мысль о том, что мать рассталась с отцом ради женщины, но когда ее великая любовь оказалась еще моложе меня, это уж было совсем странно.
А в это время отец боролся с депрессией – один, в своей городской квартире. Как-то он дошел до того, что попытался покончить с собой, спьяну наглотавшись снотворного, и едва не умер в больнице. Нам еще повезло, что коллеги его любили, а университет терпел его выходки. Думаю, к тому же трудно уволить «пожизненного профессора». Отец перестал посещать доктора Финча, отговариваясь: «Сынок, у него все идеи какие-то дикие, безумные. Не знаю, что он натворит с твоей матерью».