А злобный упырь смотрел на меня как-то странно, проникновенно и задумчиво, будто видел нечто известное лишь ему одному. В темных, как сама ночь, глазах вампира плескались огненные всполохи, маня и завораживая. Я была не в силах отвести взгляд, отчаянно балансируя на краю бездонной пропасти, когда достаточно малейшего дуновения, чтобы сорваться в непроглядную бездну или взмыть к облакам. И мне сейчас было абсолютно все равно, каким ветром меня сдует, главное – этот противный упырь действительно жив.
Легкое прикосновение мужских губ к шее обожгло кожу, острый клык царапнул бьющуюся загнанной птицей жилку. Какой двусмысленный поцелуй, но от этого еще более чувственный и волнующий. Я откинула голову и прикрыла глаза, с нетерпением ожидая продолжения. Если укусит – плевать, если нет…
– Светлана, что же ты делаешь? – подозрительно глухо спросил Стефианир, осторожно отстраняясь от меня. Сейчас его взгляд, блуждающий по моему лицу, был поистине бездонным.
– Если скажу, что не знаю, ты мне поверишь? – Я облизнула отчего-то вмиг пересохшие губы. – И потом – ты первый начал.
– Неужели? – Из моих пальцев мягко извлекли орудие несостоявшегося убийства. Совсем про него забыла.
– Что? Страшно? – Удержаться от колкости не получилось.
– Напрягает, – не преминули мне вернуть шпильку. – И мешает.
Топорик, как третий лишний, отправился коротать ночь в ближайшем углу, а воскресший вампир склонился к моим губам. Его поцелуй был нежным, осторожным, трепетным, будто он боялся разрушить хрупкую, еще не до конца сформировавшуюся ткань нашего ночного и, кажется, уже далеко заходящего свидания. Все мысли, которые если еще были у меня в голове, улетучились в мгновение ока. Кроме одной.
– А разве истинному вампиру может что-то помешать? – спросила я, едва получила возможность говорить. Зачем это делаю – не знаю, но вопрос почему-то казался жизненно важным.
– Может, – последовал недовольный ответ. Клыкастому искусителю не понравилось, что его отвлекают от столь упоительного занятия, но тем не менее он напрягся, не представляя, чего еще от меня следует ожидать.
– И что же это?
– Твое категоричное «нет».
Я выдержала театральную паузу и многообещающе улыбнулась.
– Не дождешься.
Комната, смело претендующая на звание роскошно обставленного рабочего кабинета, была погружена в полумрак. Несколько горящих факелов по углам и свеча на столе создавали атмосферу таинственности и некоторой интимности. Глубокие тени, смазывающие все краски интерьера, словно живые, постоянно меняли очертания, отчаянно пытаясь отвоевать у света свое законное пространство, ведь ночь – это их время. Но пока безрезультатно – присутствующие в комнате почему-то не торопились удаляться на покой.