Якоб сухо засмеялся.
– Сомневаюсь, что к бригадиру Фуггеров позволят подойти с каленым железом. Да и к Георгу Ригу. Его каждый здесь знает, есть кому заступиться и за него.
Анна Мария вздохнула.
– Всегда одним только бедным достается.
Якоб гневно ударил по столу, так что кружки и бутылки опасно задребезжали.
– Преступникам достается, а не беднякам! Преступникам!
Жена подошла сзади и положила руки ему на плечи.
– Ты не в силах ничего изменить, Якоб. Пусть все идет своим чередом.
Куизль недовольно стряхнул с себя ее руки и принялся ходить по комнате из угла в угол. Он всю ночь ломал голову над тем, как можно избежать неизбежного. Придумать ничего не удалось. От выпивки мысли притупились, стали тяжеловесными. Выхода не было, в полдень ему придется пытать Марту. Если он не придет, его лишат должности, прогонят с семьей из города, он вынужден будет зарабатывать проезжим цирюльником или просить милостыню.
А с другой стороны… Марта Штехлин дала жизнь его детям, и он не сомневался в ее невиновности. Как можно пытать эту женщину?
Он остановился в комнатке возле шкафа. Сундук рядом стоял открытым, в нем Якоб хранил самые важные книги. Сверху лежал немного пожелтевший и потрепанный травник греческого врача Дискорида. Древний труд, до сих пор не потерявший своей ценности. Поддавшись внезапному порыву, палач взял книгу и принялся листать. Как и раньше, он подивился рисункам и заметкам, в которых врач с удивительной точностью описал сотни растений. Ни один листик, ни один стебелек не остались без внимания.
Неожиданно Якоб остановился, пальцы заскользили по каким-то строкам, он начал что-то бормотать. Наконец губ его растянулись в ухмылке. Он ринулся на улицу, на ходу прихватив шляпу, плащ и мешок.
– Ты куда? – закричала жена ему вслед. – Возьми хоть хлеба немного!
– Потом! – откликнулся он уже из сада. – Разожги печь, я скоро вернусь!
– Но, Якоб…
Однако он, похоже, ее больше не слышал. В ту же минуту по лестнице спустилась Магдалена с близнецами. Барбара и Георг зевали. Их разбудили крики и топот отца. Теперь они хотели есть.
– Куда ушел отец? – спросила Магдалена, протирая спросонья глаза.
Анна Мария покачала головой.
– Не знаю, в самом деле, не знаю, – ответила она, наливая молоко для малышей в горшок над очагом. – Полистал травник, а потом как угорелый выскочил на улицу. Наверное, что-нибудь по поводу Штехлин.
– Штехлин?
Сонливость как рукой сняло. Магдалена посмотрела вслед отцу. Тот уже скрылся за ивами у пруда. Без лишних раздумий она схватила оставшийся кусок хлеба и бросилась за отцом.