. Голубков сказал, что ты знаешь о нем.
Соколов быстро поднялся с колена. Никитич, главный финансист партии?
Василий Николаевич забыл о злополучной корзине. Никитичу сейчас никак нельзя показываться в городе. Этот меньшевик, оставивший корзину, очевидно, привез шпиков. Наверное, в одном вагоне ехали…
— Евграф, у меня эта дверь выходит во двор. Тихонько выберись и, уж не посетуй, махни через забор, в калитку нельзя. Обойди переулком дом, перейди на другую сторону, там чей-то сарай стоит. Спрячься и погляди… Ну, сам понимаешь.
Евграф ушел. Соколов запихал в жерло печи последнюю кипу литературы. Что же теперь делать? Глебов приехал. Глебов — это Носков, член ЦК. Никитич тоже. Соколов никогда еще с ним не встречался. Василий Николаевич знал только, что Никитич живет легально где-то на юге.
Как это нескладно вышло!.. В городе одновременно очутились два представителя ЦК и в момент, когда его квартира наверняка провалилась.
Никитич остановился в Смоленске проездом. Он спешил в Москву, но желание самому посмотреть, как обстоят дела в транспортно-техническом бюро Северного района, заставило его завернуть в этот город. Конечно, если бы он знал, что в тот же день в Смоленск приедет Носков, то изменил бы свой маршрут. Он не имел права рисковать. Удачно, что на вокзале его заметил Голубков и, когда Никитич уже направлялся к нему, глазами указал на Носкова.
Никитич поехал в гостиницу. Он знал, что его отлично сшитое пальто, котелок, трость, выхоленная бородка всегда производят на портье неотразимое впечатление. Лучший номер и дорогой обед — тоже средство конспирации.
Раз уж он в Смоленске, то повидать Мирона необходимо. Никитич доволен работой заведующего транспортным бюро. Когда он выезжал из Баку, товарищи, работающие в бакинской подпольной типографии ЦК, сообщили, что их продукция лучше всего идет через Смоленск — ни одного провала.
Но повидался он только с Голубковым. Мирон не пришел — боялся навести шпиков на Красина.
Встреча состоялась все в том же статистическом бюро. Заведующего не было, и они расположились в его кабинете.
Голубков нервничал. Он не утаил от Никитича, что его приезд очень некстати, рассказал о корзине с меньшевистскими изданиями, оставленной у Мирона. Никитич пожалел, что заехал. И ему и Носкову нужно скорее убираться отсюда.
— Глебов ныне с бородой?
Голубков удивился. При чем тут борода?
— Когда Глебов за границей, он бреется. Как прибывает в дорогое отечество, запускает вновь. По длине его рыжей бородищи можно определить, давно ли он в России.
— Видно, давно.