— Как, только пять? Себя я не считаю, старушку с баулами видел, а остальные трое кто же?
Пантелеймонов понял, что излишнее любопытство может насторожить проводника. И тут же поспешил оправдаться:
— Я, знаете ли, в поездах не сплю. Привык к тому, что в вагоне всегда найдутся такие же страдальцы. Вот и коротаем ночь. В картишки скинемся. Или так, по душам поговорим…
— Трое — офицеры. Их благородия, видно, из одного полка. Где-то уже лизнули и теперь храпят. А в Питере едва в вагон вползли…
Что такое? Пантелеймонов выскочил в коридор. Рывком открыл дверь купе. Пусто. Снова пусто! В среднем купе темно. Дружный храп с присвистом. Пантелеймонов дотянулся до выключателя. Действительно, офицеры.
Была еще тайная надежда, что этот Черт каким-то образом замешался в их компанию или проводник по ошибке принял его за военного. Нет, Черта среди этих пьяных защитников царя и отечества нет.
Остальные купе тоже пусты. Пантелеймонов бросился в соседний вагон. Третий класс. И тоже пустой. Здесь нет электричества, но и при фонаре можно разглядеть лица.
Черт исчез!
Вагон за вагоном — всюду пусто. И только в первом классе дородный, пышноусый проводник не дозволил открывать купе, заявив, что господа спят.
Но Пантелеймонов теперь был уже уверен, что Черт остался в Петербурге. Или, что также вероятно, уехал с более ранним поездом.
Проворонил! Анафема! Шляпа!..
Оставалось дождаться первой остановки.
Ждал нетерпеливо, каждые десять минут теребил проводника, сверял часы.
Наконец-то станция!..
Поезд еще не остановился, но Черт все же рискнул прыгать. Скользко!.. Прыгнул, прокатился по обледенелому насту платформы — и в тень, к кипятильнику. Трудно рассчитывать на то, что ночью найдется много любителей побаловаться чайком, но все же два-три человека с чайниками стояли наготове, когда он проходил в конец состава.
В руках у Богомолова тоже чайник, что поделаешь, пришлось разориться.
Пятый вагон встал прямо против входа в станционный буфет. Над дверью горит тусклая лампочка. Богомолов ждет…
Так и есть — Черт сразу узнал пальто. А шляпу «подметка» заменил-таки на ушанку. И правый карман все так же оттопырен.
Черт вздохнул с облегчением. Его расчет оправдался полностью. Билет второго класса он сменил на первый. Первым забрался в вагон и, дав проводнику хорошие чаевые, попросил никого к нему в купе не подсаживать — он очень хочет спать, а когда спит, то так храпит, что наутро соседи обычно скандалят.
Притаившись, сидел в купе. Кто-то ходил по коридору, даже пробовал открыть дверь. Богомолов захрапел, с присвистом, с завываниями.