— Сколько вам лет, Андреас?
— Шестьдесят девять.
— Моему отцу шестьдесят шесть, и он умирает, — вздохнул Дэвид.
— О, Дэвид, очень грустно слышать это, ужасно тяжело.
— Спасибо, Андреас, друг мой. Знаю, что вы искренни.
— Ты поедешь домой повидаться с ним?
— Да, поеду, конечно поеду.
— Он будет очень рад увидеть тебя. Поверь мне. Знаю, все очень недоумевали, когда Вонни посоветовала тебе… — Андреас был в нерешительности.
— Да, я разозлился, но оказалось, что она права. Я попытался отыскать ее и поблагодарить, но не нашел…
— Она сегодня уехала в Афины, но вечером вернется.
— Если бы вы заболели, Андреас, что бы вы хотели услышать от своего сына?
— Думаю, был бы рад узнать, что оказался хорошим отцом для него.
— Скажу это, когда буду дома, — пообещал Дэвид.
— Он будет рад услышать, Дэвид.
Фиону и Вонни провели к камере заключения Шейна.
Димитрий открыл дверь.
— Ваши друзья уже здесь, — сухо произнес он.
— Шейн! — воскликнула Фиона.
— Ты не особенно спешила.
— Я не знала до вчерашнего дня, где ты. — Она бросилась к нему.
— Ах, какая новость. — Шейн увернулся от ее объятий.
— Это я во всем виновата. Не сказала, что ты пытался связаться с ней, — призналась Вонни.
— А кто ты такая? — спросил Шейн.
— Меня зовут Вонни, из Ирландии, но живу в Агия-Анне уже более тридцати лет. Почти местная теперь.
— Что ты здесь делаешь? — удивился он.
— Я с Фионой, помогаю ей встретиться с тобой.
— Ладно, спасибо. Не могла бы ты слинять отсюда и оставить меня с моей девчонкой? — попросил он, нахмурившись.
— Как скажет Фиона, — ласково произнесла Вонни.
— Не как Фиона скажет, а как я скажу, — возмутился Шейн.
— Может быть, обождете меня недолго снаружи, Вонни? — взмолилась Фиона.
— Я рядом, если что, Фиона, — шепнула Вонни и вышла.
Димитрий тоже остался за дверью.
— Дэн пирази, — обратилась она к нему.
— Что? — встревожился он.
— Я живу здесь много лет, — повторила она на его родном языке. — Замужем за греком, у меня сын грек, постарше тебя. «Дэн пирази» значит «не важно, ничто не важно». Эта дурочка собирается простить все этому подонку.
— Возможно, женщинам нравятся такие парни. — На лице Димитрия отобразилось полное отчаяние.
— Не верь. Они не только не любят таких, они им даже не нравятся. Это пройдет. Женщины делают глупости, но они не идиотки. Фиона скоро поймет, какое он чудовище. Вопрос времени, когда она прозреет.
Уверенный ответ Вонни Димитрию понравился.
— Что это за старую крысу ты притащила с собой? — спросил Шейн.
— Она была добра ко мне.
— Еще бы, — хмыкнул он.
Фиона сделала шаг к нему, чтобы поцеловать, обнять его, но он, казалось, не очень-то этого хотел.