Он думал о прекрасной, яркой Эльзе, возвращающейся к своему эгоистичному немцу, смотревшему на нее лишь как на трофей.
Он думал о простом, порядочном Энди, которого всегда демонизировал, но который просто очень старался быть хорошим.
Он думал о своем Билле, который верил, что отец никогда не вернется домой. Он сидел и думал до тех пор, пока звезды на небе не поблекли и холмы не озарились первыми лучами солнца.
Они собрались на последнюю встречу в ресторанчике со скатертями в бело-синюю клеточку.
— Представляете, мы часто здесь бывали, но так и не знаем, как он называется, — задумчиво произнесла Фиона.
— Он называется «Полночь», — сказал Дэвид. — Смотри на буквы. — И он медленно написал: «Месанита».
— Как в самом деле тебе это удалось? — спросила Эльза.
Медленно он еще раз вывел греческие буквы: то, что выглядело как «В», на самом деле было «Н».
— Из тебя бы получился отличный учитель, Дэвид. — Эльза была совершенно искренней.
— Не знаю, я не такой уверенный.
— Тем лучше для учителя, — сказал Томас.
— Буду скучать по вас, дома у меня мало друзей, — признался Дэвид.
— А я нет, но очень удивлюсь, если у вас не появятся новые друзья в ближайшем будущем, — добавил Томас. — И не забывайте, что через уроки вождения их будет еще больше!
— Здесь так просто, в Англии дороги другие, — заметил Дэвид. — Не думаю, что смогу открыть свою собственную школу.
— У тебя много друзей в Германии, Эльза? — обратилась к ней Фиона.
— Нет, не очень много, полно приятелей, но только один настоящий друг, Ханна. Когда ты на скоростной трассе или тебе так кажется, когда приходится всегда быть готовой и собранной, тогда настоящих друзей не бывает, — с сожалением произнесла она.
Все закивали, всем это было понятно.
Фиона объявила, что поедет на поезде, чтобы повидаться с родителями Дэвида и помочь ему сгладить возвращение домой, объяснив кое-что о жизни на этом волшебном острове и как они тут все образумились.
— Как едоки лотоса, — сыронизировала Эльза.
— Эльза хочет показать, как хорошо она знает английскую литературу. — Томас посмотрел на нее с любовью.
— Это из Теннисона, — улыбнулась она, не обратив на него внимания. — Когда они приезжали туда, где жили едоки лотоса и питались нектаром в стране, где вечно был полдень, один из них сказал: «О, братья мореплаватели, отдохните, нам больше не суждено странствовать». Мне думается, это место действует на нас точно так же.
— Разве что мы с Фионой уезжаем, — грустно произнес Дэвид.
— Но однажды вы вернетесь. Теперь время не Теннисона, он жил в девятнадцатом веке, когда не было дешевых билетов, и вообще никаких билетов на самолет, — подбодрил всех Томас.