— Почему ты хочешь остаться здесь? — Голос Вонни звучал ласково.
— Здесь красиво, и мне хочется обосноваться, когда Шейн вернется ко мне.
Вонни ничего не сказала.
— Вы думаете, что он не вернется, да? — заплакала Фиона. — Как и все, вы судите о книге по ее обложке. Вы его не знаете так, как я.
— Конечно.
— Поверьте, Вонни, у него никогда в жизни не было никого, кто бы понимал его, пока не встретил меня.
Вонни наклонилась к Фионе и осторожно убрала волосы с ее лба, обнажив синяк.
— И он нашел удачный способ показать тебе, как сильно ценит твое понимание.
Фиона сердито отпрянула.
— Это не так, он переживает, что поднял на меня руку. Я знаю.
— Конечно.
— Не будьте такой высокопарной и снисходительной, мне этого и дома хватало.
— Со стороны всех, кто тебя любит, полагаю?
— Это не настоящая любовь. Это удушающая клаустрофобия и стремление каждого остепениться, жениться или выйти замуж за клерка, получать зарплату и рожать детей.
— Знаю, — посочувствовала Вонни.
— Если знаете, то почему не верите, что Шейн вернется за мной?
— Ты действительно веришь, что он вернется?
— Конечно. Мы любим друг друга, мы уехали вместе навсегда. Почему же ему не вернуться?
Вонни сглотнула и отвернулась.
— Нет, пожалуйста, скажите мне. Простите, что кричу на вас, Вонни. Просто ужасно расстроилась, что все против Шейна, мне кажется, что это будет вечно, пока мы с ним совсем не состаримся. Возможно, вы знаете то, чего не знаю я.
У нее был такой несчастный вид, она схватила Вонни за руку, глядя на нее широко раскрытыми глазами, желая узнать больше.
Вонни промолчала.
В конце концов, она была виновна в том, что Шейн уехал в Афины, посоветовав шефу полиции Йоргису выслать его из Агия-Анны. Поэтому она должна была все как-то объяснить Фионе. Но ничего, кроме плохого, она сказать не могла.
Йоргис дал Шейну карточку с адресом и телефоном полицейского участка.
Элени сказала, что предлагала ему карандаш и бумагу, чтобы он написал записку, но он от всего отказался. Эта информация радости Фионе не доставит.
— Нет, не думаю, что знаю что-то, чего не знаешь ты, — медленно произнесла она. — Но могу предположить, что Шейну не понравится, чтобы ты здесь оставалась, понимаешь, без него. Если он с тобой когда-нибудь свяжется…
— Обязательно, обязательно свяжется.
— Когда он объявится, то будет искать тебя в Дублине. Такое возможно?
— Нет. Он знает, я никогда не вернусь к ним и не признаю, что они были правы. Шейн знает меня слишком хорошо, ни за что не позвонит туда. Нет, однажды он приплывет на одном из этих паромов. Хочу быть здесь, когда он вернется.