Артур сел в такси и быстро добрался до нужного места, однако полицейские уже выставили кордон, закрыв доступ представителям прессы.
Стоя за желтой лентой ограждения, Артур прильнул к окуляру своего «Никона», оснащенного мощным телеобъективом. Кристиан подарил ему фотоаппарат по случаю окончания школы, сказав, что дополнительный глаз ему не помешает. Артур все еще был не слишком ловок в обращении с «Никоном», предпочитая работу журналиста, а не фоторепортера, но, оказавшись в Сан-Франциско один, был вынужден взяться и за фотосъемку.
Чтобы найти более выигрышный ракурс, он отошел от полицейского ограждения и поднялся на пару ступенек крыльца соседнего дома в викторианском стиле. Прислонившись для равновесия спиной к колонне, взял место преступления в видоискатель фотоаппарата. Правда, ему не сразу удалось настроить нужные для хорошего снимка резкость и выдержку.
Убитый лежал на тротуаре, на спине. На горле — темное пятно, которое растекалось и по земле. Кровь. Одна рука вытянута в направлении улицы, как будто покойный взывал о помощи, которую так и не получил. В открытой ладони трупа виднелось что-то белое.
Артур увеличил изображение, чтобы определить, что это такое. И разглядел смятые лепестки цветка. Это была орхидея, но орхидея особенная. Желудок Артура тотчас скрутило узлом.
Это была орхидея Brassocattleya.
Цветок этого вида довольно широко распространен. Благодаря сильному запаху и долгой сохранности их часто используют как украшения. Его мать выращивала этот сорт, потому что ей нравился их запах.
Артуру вспомнилась еще одна подробность. Кристиан тоже любил орхидеи.
Он мысленно вернулся к объявлению на столбе, к портрету брата на нем — с застывшей улыбкой и глазами, такими живыми даже на черно-белом фото.
Артур смотрел на орхидею в руке убитого человека, и ему казалось, что даже на расстоянии он чувствует терпкий аромат цветка, что, разумеется, было невозможно. Он стоял слишком далеко, но даже воображаемого аромата было достаточно, чтобы пробудить в нем полузабытые воспоминания…
Держа в руке садовый нож, Артур сидел на каменной скамье в углу оранжереи. Его окружали привычные запахи орхидей и древесной коры. Лучи дневного солнца, проникавшие сквозь стеклянные стены и потолок, нагревали воздух, и хотя снаружи была зима, внутри царило душное, влажное лето.
Он смотрел на длинные столы, уставленные горшками с экзотическими цветами. Некоторые из орхидей были ему давно знакомы. Они то зацветали, то вновь отцветали на протяжении всего его одинокого детства.
Маленьким мальчиком он часто приходил сюда, чтобы понаблюдать за тем, как его мать ухаживает за орхидеями. Она что-то напевала им, бережно опрыскивала, с нежностью гладила их листья, одаривая любовью, какой у нее не было даже для сына. Ибо, в отличие от него, цветы эти были особыми, редкими и красивыми.