Вокруг него солдаты-пехотинцы и конные рыцари входили в Иерусалим, несомые вперед волной крови. В течение последних месяцев крестоносцы мечом прокладывали себе путь по враждебной земле. Девять из каждых десяти так и не дошли до Священного Града: кто-то пал в сражениях, кто-то стал жертвой безжалостной пустыни и дурных болезней. Те, кому повезло остаться в живых, увидев перед собой Иерусалим, плакали, не стесняясь слез. Нет, не напрасно была пролита кровь, ибо граду вновь суждено стать христианским, а победа была отмечена гибелью тысяч неверных.
Бернард прошептал короткую молитву за успокоение павших. На большее времени не было.
Встав рядом с конной повозкой, он пониже натянул на глаза капюшон, спасая под ним от палящего солнца седые волосы и бледное лицо. Затем взял под уздцы жеребца и погладил его теплую шею, слыша ухом и чувствуя пальцами, как учащенно стучит сердце животного, разгоняя по жилам ужас, который каплями пота блестел на круглых боках.
И все же в конце концов конь сделал шаг вперед, увлекая за собой по пропитанным кровью камням мостовой деревянную повозку. На повозке стояла железная клетка, едва вмещавшая сидевшего в ней пленника. Сверху клетка была обтянута лоскутами кожи, пряча того, кто сидел внутри. Но Бернард знал, кто это. Как знал и конь, который испуганно прядал ушами и тряс нечесаной черной гривой.
Шагая плотной фалангой впереди него, темные братья Бернарда, рыцари Ордена сангвинистов, прокладывали себе путь по улицам города. Все они до одного ставили эту священную миссию выше собственной жизни, сражаясь с яростью и напором, которыми не мог похвастать ни один смертный.
Один из его братьев, с мечом в руке, подпрыгнул высоко в воздух, демонстрируя свою нечеловеческую натуру не только блеском мелькнувшей в воздухе стали, но и оскалом острых зубов. Когда-то все они были нечистыми животными — как то, что сидело сейчас, заключенное в железную клетку, — лишенные душ и брошенные до тех пор, пока Христос не открыл им путь назад, к спасению. Каждый дал клятву убить в себе жажду человеческой крови — но лишь отведав священной крови Христа — благословения, которое позволяло им ходить наполовину в тени, наполовину на солнце, балансируя с мечом в руке между проклятием и благодатью.
Присягнувшие Церкви, они теперь служили Господу как воины и священники. Именно эти обязанности и привели Бернарда и его рыцарей к воротам Иерусалима.
Деревянная клетка катила вперед, прокладывая себе путь среди криков и кровопролития. Сердце Бернарда наполнял страх: ему казалось, что колеса повозки крутятся слишком медленно.