Арлингтон, штат Вирджиния
Шагая в синей парадной форме, сержант Джордан Стоун чувствовал себя обманщиком. Сегодня он предаст земле последнего из их бывшей команды — молодого капрала по фамилии Сэндерсон. Как и в случае с другими его товарищами, тело Сэндерсона так и не было найдено.
Спустя два месяца поисков, во время которых они перелопатили тонны битого камня, некогда бывшего горой Масада, военные прекратили поисковые работы. И вот сейчас, пока Джордан шагал вместе с другими товарищами, ему в бедро больно впивался пустой гроб Сэндерсона.
Декабрьский снегопад набросил на Национальное Арлингтонское кладбище белое покрывало, скрыв увядшую коричневую траву, припорошив голые ветви деревьев. Снег холмиками лежал на мраморных могильных камнях — кстати, их здесь было столько, что невозможно сосчитать. Каждый пронумерован. На большинстве — имена. Все до одного солдаты, что покоятся под ними, были с честью и достоинством преданы земле.
Среди них и его жена, Карен, погибшая год назад во время боевых действий. Собственно, хоронить было нечего, кроме знаков отличия. Ее гроб был так же пуст, как и гроб Сэндерсона. В течение нескольких дней Джордан отказывался поверить, что ее больше нет, что он больше никогда не принесет ей цветы, что не получит в ответ полный благодарности поцелуй. Теперь единственные цветы, которые он может подарить ей, это те, что он положит на ее могилу. Вот и сегодня, прежде чем отправиться на похороны Сэндерсона, он принес ей красные розы.
Джордан представил себе веснушчатое лицо Сэндерсона. Его юный товарищ серьезно относился к своему делу, если не сказать, лез из кожи вон и стремился всем угодить. И что получил за это? Одинокую смерть на вершине горы в Израиле… Джордан крепче сжал холодную ручку гроба. Как жаль, что все закончилось именно так…
Еще несколько шагов мимо голых деревьев, и Стоун с товарищами внесли гроб в холодную часовню. Внутри простых, побеленных стен Джордан чувствовал себя куда уютнее, чем в сверкающих позолотой соборах Европы. Наверно, Сэндерсон тоже чувствовал бы себя здесь куда уютнее.
Внутри их уже ждали мать и сестра покойного, обе — несмотря на снег и мороз — в почти одинаковых черных платьях и строгих туфлях на тонкой подошве. У обеих молочно-белая, как у Сэндерсона, кожа, даже зимой усыпанная веснушками. Носы и глаза красны от слез.
Они оплакивали его. И Джордан был бессилен им чем-то помочь.
Рядом с ними навытяжку застыл его командир, капитан Стэнли. На всех похоронах капитан стоял по левую руку от Джордана — сжав губы, он наблюдал, как гробы опускаются в землю. Бравые солдатики, все до одного.