Её лицо вдруг расплывается. Оно становится белым, как вата, — нет, даже скорее, как облако. Недоумевая, я протягиваю к ней руку, меня кружит в вихре белых снежинок…
Я захлёбываюсь белым. Я в нём тону. Я…
…Ольга просидела ещё три минуты, докуривая сигарету и глядя на спящего жреца. Снотворное и верно отличное, подействовало в точности, как ей и говорили, — мгновенно. Вернувшись на кухню, она вымыла чашки — чисто механически, думая о чём-то своём.
Телефон зазвонил через час: когда она уже решила, что план сорвался.
— Как тебе это удалось? — сухо спросил голос в трубке.
— Да какая разница? — устало ответила Ольга. — Я предлагаю встречу — ты ведь этого хочешь, верно? У меня есть то, что тебя сильно удивит. И лучше сейчас не звонить в гестапо, поверь на слово, ты ведь знаешь, на какие вещи я способна. Хорошо знаешь.
Голос в трубке вздохнул: в этом вздохе читалось явное согласие.
— Хорошо. Где нам будет удобно встретиться?
— Я приеду к тебе, возьму такси. Просто объясни, как найти твой дом.
Записав адрес на бумажке, она отключила мобильный.
…На другом конце Москау Павел Локтев сделал то же самое.
Видение № 4. Белая мгла
Я практически ничего не вижу. Только буря, такая плотная, словно стена, — её и кулаком не прошибёшь. Непонятно, что делать и куда мне идти. Почему всё такое белое? Трудно дышать… Жадно хватаю воздух ртом, но его недостаточно. Я плаваю изнутри странного мира — белой, вязкой субстанции, охватившей меня своей мягкостью со всех сторон. Ощущение лягушки, свалившейся в сметану. Тут же появляется желание бить лапками, чтобы, согласно притче, сбить масло. Субстанция заливается в лёгкие, я пью её, она льётся в горло, заполняя рот, — но я жив. Я не умер. Продолжаю мягко бултыхаться, оглядываясь.
Как мне реагировать? Куда направляться?
Я тупо двигаюсь дальше. Сметана не имеет вкуса и запаха — просто нечто стерильное. Зато хватает других запахов, бьющих в нос, — горьких, резких, сладких. Кажется, вокруг меня маленькие огоньки, я словно окружён светлячками. Они тускло мерцают сквозь белую мглу, и я иду в сторону света… Пытаюсь понять, что это такое. Но чем дольше я бреду к ним, тем дальше они от меня. Тяжело…
Звон. Тихий, лёгкий. Так звенят алюминиевые вилки.
Дзинь-дзинь. Дзинь-дзинь-дзинь. Субстанция вокруг меня — словно живая, она тянет свою отдельную жизнь. Биологическая масса, нечто вроде мыслящего планктона, в пучину которого меня засосало. Мычание и бульканье. Кажется, планктон пытается говорить со мной, но я не слышу его слов. Моя задача — проплыть вперёд, побеждая вязкую муть, увидеть место с горящими огоньками. Я двигаюсь упорно, как снегоход сквозь снежную бурю, хотя шаги даются мне с большим трудом… Сделав упор на одну ногу, волоку другую, задыхаясь от усилий. Руку — ту самую,