Мир распадается окончательно. Вселенная отныне не существует. В прах и пепел обращаются города Москау, Лондон, Нойе-Йорк, рейхскомиссариат Туркестан. Тают памятники фюреру, орёл на гербе Москау блёкнет — и испаряется, словно нарисованный исчезающими чернилами. Ни храмов Одина, ни штаб-квартиры Управления имперской безопасности, ни танков шварцкопфов, занявших столицу… Всего этого больше нет. Они развеялись, как утренняя дымка, — мир, созданный моей фантазией, умирает без конвульсий. Мы посреди чёрного пространства, кромешной тьмы, окутавшей нас после поцелуя. Даже непонятно, на чём мы стоим, ведь земли тоже нет… плаваем в воздухе. Я отстраняюсь от её губ — и вижу, что целую череп. Но меня это совсем не пугает.
Я догадался, кто она такая.
— Я знаю, кто ты, — шепчу я ей туда, где должно быть ухо. — Ты — моя смерть.
— Да, — соглашается она. — Все рано или поздно это понимают, хотя многие не в состоянии осознать. Правда, Локтев поверил мне беспрекословно, едва я объяснила свою сущность. Павел умный человек, сообразил: он может проиграть бой лишь сверхъестественному.
— Но почему ты явилась за мной, приняв такой странный облик?
— Это стандартный облик, — улыбается череп. — Я всегда прихожу к убийце в образе человека, которого он лишил жизни. А поцелуй… Убей тебя снайпер, всё было бы по-другому. Но ты без сознания, лежишь в коме. Это показывает тяжесть твоих преступлений, душу не принимает небытие, и ты болтаешься между небом и землёй. Чтобы покинуть этот мир, ты должен всем сердцем возжелать своей смерти, по-настоящему влюбиться в неё… И только тогда она придёт за тобой. Я явилась давно, зная, что ты любишь меня… Но для завершения земного пути ты обязан подарить мне поцелуй — добровольно. Мы много раз были на грани поцелуя, но каждый раз что-то срывалось. Тогда я и попросила приехать сюда, в надежде, что всё получится. И всё получилось.
Мы поднимаемся, держась за руки.
Я снова вижу девушку — самую прекрасную на Земле. Я очарован и покорён ею. Я люблю её, как никогда и никого не любил в своей жизни. Пусть забирает меня, навечно.
— А что бывает потом? — робко спрашиваю я её.
— Не знаю, — пожимает она плечами. — Я лишь провожаю душу во тьму. А что происходит дальше, мне никогда не рассказывали. У тебя есть ещё две минуты. Подождём?
Я закрываю глаза. Вижу десятки людей, убитых мной. Вижу всё, что я сотворил. Разорванные на части трупы военнопленных. Сожжённые хаты. Тела, не упокоившиеся в могиле. Души, блуждающие в сумраке. Мёртвые смотрят на меня молча, без эмоций. Впереди всех стоит русская девочка с чёрными волосами — обняв ручками свою куклу.