– Что это?.. – шепотом спросила я сатиршу, бдительно наблюдая за беснующейся внизу «собачкой», которая никак не могла выбрать объект пламенной любви, а потому любила всех по очереди и одновременно, хватая мужчин за штаны и сапоги.
– Фикакус, – тоже шепотом ответила мне девушка.
И я, естественно, все сразу поняла!
– Замечательно! – «обрадовалась» я краткому объяснению, не спуская глаз с повисшей на штанах у Болисиэля зеленой дряни. – А поподробнее?
– Растение-перевертыш, большую часть времени проводит в спячке, – голосом бывалого лектора поведала мне соседка по столу. – Активируется редко и обладает мерзким характером. По какой-то причине не любит мужчин… Большего не знаю.
– И зачем вы у себя держите эту экзотику? – проявила я любопытство, рассматривая, как фикакус грызет сапог Лелигриэля.
– Не знаю… – созналась Эляль. – Хозяйке нравится.
– А кстати, где она? – вспомнила я о Марибель Светлокосой. – Мы тут так здорово пошумели, а она даже не вышла. Ее сегодня нет на месте?
– Да там она, – с досадой ответила помощница. – У нее глухота и похмелье. Дрыхнет небось без задних ног!
– Так позови ее, – внесла я конструктивное предложение. – Пусть как-нибудь утихомирит свою бешеную помесь фикуса с кактусом!
– Фикакус! Но идею ты подала отличную, – обрадовалась девушка и, набрав в грудь воздуха, громогласно заорала: – Марибель!!!
От крика на несколько секунд все оглохли и замерли. «Собачка» активировалась первой и принялась загонять эльфов в угол. Эльфы активно сопротивлялись, грязно матерились, не обращая внимания на присутствующих дам, и щелкали в сторону растения зубами.
– Дорогие клиенты! Добро пожаловать в наше агентство! – Распахнулась дверь и на пороге нарисовалась… эльфийка. Опираясь плечом о косяк, она держалась тонкими, изящными пальчиками за лоб и проделывала все это, не открывая глаз.
– А-а-а! – заорал доведенный до ручки и трижды укушенный блондин. – Глаза открой, зар-раза косматая!
– Хам! – мгновенно сориентировалась хозяйка, но глаза открыла. – Ой!.. Пресветлая мать лесов… Фикакус ожил! Как это?
М-дя… в данном случае, я бы назвала нашу эльфийскую деву не «светлокосой», а по отдельности – и светлой, и косой… Надо отдать ей должное: дама не растерялась, а, мгновенно сообразив, что к чему, невзирая на жестокое похмелье, завопила похлеще иного портового грузчика:
– Кувырла!!!
Это имя, звание или боевой клич местных команчей?
Бабах! Шандарахнула об косяк вторая дверь, и появилась призванная нечистая сила – квакушка-вахтер с «аксесюром» на изготовку.
– Чегось вопила?
– Убери тут, – изящно махнула ручкой Марибель, ловко пробираясь по стеночке и присоединяясь к нам на столе. – Привет, девочки!