Михаська выпустил камень и посмотрел на Савватея. Тот со своей компанией стоял у забора и грозил кулаком.
– А вы вон отсюда! – крикнул Иван Алексеевич савватеевской компании и сам замахнулся на них камнем.
Савватей с дружками словно испарился.
– С ними по-другому не поговоришь, – сказал Иван Алексеевич, и Михаська удивленно посмотрел на него. Учитель был первым взрослым, кто, видно, не побоялся связаться с Савватеем.
Над забором появилась лошадиная морда Савватея, и он крикнул:
– Эй ты, обгорелый, попишу!
Савватей не бросался словами – это все знали, но Михаське было все равно в ту минуту.
– Посмотрим, кто кого! – крикнул он Савватею.
Савватей заржал, как мерин, и снова крикнул:
– Свирид! – и свистнул.
Михаська даже не понял сначала, что это так повелительно, будто своему брату, Савватей кричит Сашке. Он обернулся к Свириду и увидел, как, потоптавшись, Сашка побрел к забору.
– А н-ну, кор-роче! – протяжно крикнул Николай Третий, и Сашка затрусил к забору рысцой.
Словно что-то хлестнуло Михаську. Это было обидней, чем сожженная курточка и грязные лапы Савватея.
Шакал хозяйственно покрикивал из-за забора, будто тянул за шнурок, к которому был привязан Сашка, и тот бежал, послушно бежал к заклятому Михаськиному врагу, перебегал на вражью сторону.
– Предатель! – крикнул Михаська.
Сашку будто подсекли. Он остановился на мгновение, махнул Михаське рукой куда-то в сторону, махнул еще раз, словно хотел сказать «уходи», но Михаська не понял и крикнул снова, стараясь выбирать слова пообиднее:
– Шестерка! Предатель!
Но Сашка уже не останавливался.
– Свиридов, вернись! – крикнул Иван Алексеевич, и Михаська увидел, как он побагровел. – Вернись, урок еще не кончен!
Михаська усмехнулся: что значит теперь для Сашки урок, если его зовет Савватей!
А Сашка все бежал, бежал. И вдруг Михаська понял, что он проиграл, лежит на обеих лопатках, что Савватей, который только что пятился от него – а себя при этом Михаська представлял добрым молодцем с булавой, – что Савватей этот плюет на него, плюет тысячу раз, потому что, отойдя к забору, он уводит его лучшего друга.
Пусть они поссорились, даже подрались, но ведь Сашка друг, друг!.. И если Савватей склонил его к предательству, к тому, что Сашка теперь на Шакальей стороне, значит, Михаська проиграл. И это было в тысячу раз обиднее, чем тогда, зимой.