Она наметила себе час-икс: им должен был стать ближайший понедельник. Объясниться с Женькой ей предстояло в воскресенье вечером. Женя нарочно отложила разговор с ним на самый последний момент — она не представляла себе, как скажет ему о том, что их ожидает минимум неделя разлуки. Тем не менее, никакого другого выхода не оставалось — диплом и Женька оказались вещами абсолютно несовместимыми и взаимоисключающими.
Она дождалась, пока они поужинают и выпьют чаю, перемыла посуду и прежде чем уйти в комнату, проговорила тихо:
— Жень, я должна кое-что тебе сказать.
Он глянул на нее удивленно.
— Скажи.
— Завтра я не приеду. И послезавтра тоже. До следующего понедельника, а, может, и дольше.
— Как так?
— Вот так. Буду спасать положение — или меня с позором выгонят из института.
— Опять твой институт, — сердито произнес Женька, оставаясь, впрочем, спокойным, вопреки Жениным опасениям. — Надоело.
— Ничего не поделаешь. — Она улыбнулась, надеясь перевести беседу в шутку. — Профессору тоже надоело выслушивать мою ахинею.
— Пошел твой профессор! — грубо ответил Женька.
Развернулся и, ни слова больше не говоря, вышел из кухни. Женя поспешила следом. В тесном коридорчике они нос к носу столкнулись с Зинаидой — у той в руках, как всегда, была тряпка и бутылка «Доместоса», она готовилась заступить на ночную вахту по поддержанию чистоты. Женька налетел на мать, едва не сбив ее с ног. Зинаида испуганно взвизгнула и ухватилась за Женю.
— Тихо, тихо, — проговорила та мягко. — Спокойно. Ничего не случилось. Уйди с дороги, — велела она Женьке.
Он пробормотал что-то ругательное, но отодвинулся в сторону. Зинаида, тревожно озираясь, шмыгнула в кухню.
— Перестань себя так вести. — Женя глядела на Женьку с укором.
— Ты еще будешь меня учить в собственном доме. — Он с силой толкнул дверь и зашел в комнату.
— А ты еще будешь мне хамить! — рассердилась она.
Он повернулся к ней лицом.
— Прости. Я не нарочно. Просто вырвалось.
— Хорошо. Прощу. — Женя прикрыла дверь у себя за спиной.
— Ты приедешь завтра?
— Я же сказала — нет.
— Пичужка! — В его глазах мелькнула паника.
Ей стало страшно. Именно этого она и опасалась больше всего.
— Прекрати, Женька. Слышишь? Не нужно так смотреть. Я никуда не денусь, буду у себя дома. Ты, в конце концов, можешь приехать ко мне, но именно ты, а не я.
— Я не приеду.
— Дело хозяйское. Но тогда нечего устраивать сцены.
Он помолчал. Потом кивнул.
— Ладно. Ты приедешь послезавтра.
— Не валяй дурака. Я ясно сказала, минимум — через неделю.
— Это значит — никогда.
Женя покачала головой.
— Ты просто ненормальный. Хуже, чем твоя мать. Тебе надо к врачу.