— Виталька? — перебила девушка и, бросив пакет, прямо в ботинках кинулась в комнату. — Ты, дурень несчастный! Я же просила тебя потерпеть до завтра! — Она подбежала к пацану, который, понурив голову, с виноватым видом сидел на диване, пытаясь задвинуть подальше загипсованную руку. — Господи, это что? Перелом?
— Трещина, — успокоила ее Женя. — Ничего страшного. Врач сказал: две-три недели, и все пройдет.
— Только этого мне не хватало! — Ксюша принялась расстегивать пальто. Вид у нее был усталый и несчастный.
— Ксюх, — потерянно позвал Виталик.
— Что?
— Ты… не расстраивайся. Мне и не больно совсем.
— Горе ты мое! — плачущим голосом проговорила девушка и, обращаясь к Жене, прибавила доверительно. — Говорила ему, потерпи пару дней. У меня вся неделя занята была, завтра только выходной. Я уж и велосипед присмотрела, хороший, за две с половиной тысячи. А этот давно пора на помойку. Так ведь нет, олух царя небесного! Надо было сесть на развалюху и сверзиться! Спасибо, хоть шею себе не сломал!
Женя видела, что она постепенно успокаивалась.
— Я пойду, — мягко проговорила она. — Там вам из травмпункта звонить будут насчет полиса, вы им номер продиктуйте.
— Хорошо. Спасибо. — Ксюша вышла следом за ней в коридор.
Прихожая была ярко освещена, и Женя хорошо видела ее лицо: тонко выщипанные брови, пухлый, но вместе с тем твердый рот, слегка раскосые, красиво подведенные глаза.
— Устала я, — сказала Ксюша и неожиданно улыбнулась. Улыбка вышла совсем детской, никак не вяжущейся с общим обликом секси-герл.
— Может быть, вам нужна какая-то помощь? — спросила Женя. — Мне Виталик рассказал, что вы одни живете.
— Помощь? — Ксюша решительно помотала головой. — Нет, нет. Я справлюсь. Мне хорошо платят, денег хватает. Жаль только времени свободного мало, Виталька вынужден один болтаться, а ему учиться надо.
— А с матерью ему было бы не лучше? — осторожно поинтересовалась Женя.
— С этой сучкой? — Выражение лица Ксюши моментально стало жестким и злым. — И думать нечего. Не видать ей его, как своих ушей. У нас все путем, все хорошо. Виталька еще у меня президентом станет, увидите. А эта… пусть катится к своему кобелю! Слышать о ней не хочу!
Женя уловила в ее голосе Женькины интонации. Значит, не он один ненавидит своих родителей, таких полно. А она наивно полагала, что близких не выбирают, а принимают такими, какими Бог дал.
— Пойду, — повторила Женя и стала одеваться.
Ксюша стояла рядом, слегка наклонив голову.
«Кем, интересно, она работает? — подумала Женя. — Наверняка, стриптизершей, иначе за что ей платят такие бабки».