Женя слушала, и ее охватывало мертвое оцепенение. Вот, значит, как обстоит дело! А она-то дура! Твердила всем про Женьку, какой он несчастный, слезы горючие лила, двоих немолодых людей едва до инфаркта не довела, чуть не запорола себе диплом! А он вовсе не несчастный. И вся его любовь к ней не что иное, как прекрасная сказочка, ей же самой и выдуманная. Все, что ему нужно было от нее — побыстрей затащить в койку. Не оказалось под рукой ее, сгодилась Любка. Разлучница, змея подколодная!
— Жень, ты как? — несмело спросил Санек и положил руку ей на плечо.
— Нормально. — Женя яростно сверкнула глазами.
— Вот и правильно, — обрадовался он. — Пошли их к черту. Обоих.
— Так и сделаю, — пообещала она.
Пришел Лось. Началась репетиция. Женя чувствовала, что не может петь. Что-то стояло в груди, мешая дышать. Ей хотелось заплакать, но глаза были сухими. Она едва дождалась перерыва и, отойдя в сторонку, присела на стул в полном изнеможении. Тотчас к ней подобралась Любка, подкралась как лиса, мягко ступая.
— Женюра, здравствуй.
Женя отвернулась от нее к стене.
— Женюр, ну зачем ты так? Будто я враг народа, в самом деле.
— Почему народа? — безразличным тоном поинтересовалась Женя. — Просто враг.
— Да брось ты, ей богу. — Любка наклонилась к ней, как только что наклонялась к Женьке.
Женя почувствовала, что ее вот-вот стошнит от омерзения.
— Отвали, сделай милость, — сказала она сквозь зубы.
— Женюра, это несправедливо. Ты ведь сама сказала, что у вас все кончено. Прошла любовь, завяли помидоры. Помнишь? — Любка глянула на нее невинными глазами.
— А ты и обрадовалась. Я не имела в виду, что можно брать чужое.
— Почему же чужое? Ничье. Он ведь тебе не нужен больше. Ты просто так ревнуешь, по старой привычке.
— Я одного не пойму. — Женя посмотрела на Любку в упор. — Тебе-то зачем он сдался? Ты ж его до недавнего времени всеми помоями поливала.
— Я была неправа, — с готовностью проговорила Любка. — Он совсем не такой, каким я себе его представляла. И вовсе не глупый. Что-то в нем есть, это факт.
— Ничего, кроме подлости и кретинизма, — отрезала Женя. Помолчала и прибавила с язвительностью: — Видно, это тебя и привлекает больше всего. — Она вдруг осознала, что они поменялись ролями: прежде Любка нападала на Женьку, а она его защищала, а теперь все наоборот. Как смешно. И как глупо. Невероятно глупо.
— Ладно, Женюр, с тобой сегодня каши не сваришь. — Любка вздохнула и отошла.
Женя видела, как она идет к Женьке — тот стоял в стороне и ждал. Ждал ее. Она приблизилась, и он обнял ее, точь-в-точь так же, как раньше обнимал Женю — сзади, за талию, плотно прижимая к себе. Любка звонко смеялась, глаза ее блестели. Женя невольно кинула взгляд на Анну Анатольевну — лицо концертмейстерши выражало недоумение и брезгливость. Заметив, что Женя смотрит на нее, она отвернулась и начала поспешно листать ноты.