— Как будто искал, — буркнул бомж. А на его лице было написано: отпусти ты мою душу на покаяние. — Я в это, честно, не вникал — зачем мне? Посуди, я здесь живу, к чему мне лишние неприятности? Я не знаю, зачем ты меня расспрашиваешь насчет Чемпиона, только ни к чему все это. Никто его не убивал, ну, поколотили малость. Если бы не выпил какой-то дряни, живой был бы…
Поздняков посмотрел на старика почти сочувственно, хотя и заметил довольно жестко:
— Да ладно тебе впаривать, все я знаю. Отметелили его какие-нибудь торгаши из ларьков. Собственно, меня это мало волнует, рано или поздно он и должен был так закончить. Меня другое интересует: он ездил к своей бывшей жене просить деньги или нет?
Бомж чуть не подавился колбасой.
— А ты че, ейный мужик?
— Я просто любознательный гражданин, — отрекомендовался Поздняков с запозданием. — Ты меня сегодня видишь, а завтра — уже нет, послезавтра — тоже, и так до бесконечности. Ваши вокзальные дела мне до фонаря, меня волнует одно: ездил он к своей бывшей жене или нет. И если ездил, то когда?
Дедок с трудом оторвался от изрядно сократившегося в размерах батона колбасы, жалостливо посмотрел на Позднякова. В его взгляде нетрудно было прочитать: а я так тебе верил!
— Вспомни, и я от тебя отстану, — клятвенно пообещал сыщик.
Бомж судорожно прижал колбасный огрызок к замасленному вороту своего ветхого камуфляжа, его замурзанная деревенская физиономия выражала воистину титаническую мыслительную деятельность. Наконец он изрек:
— По-моему, он к ней ездил, я не знаю, где она живет, но, кажется, нужно ехать электричкой…
— И когда? — уточнил Поздняков. Впрочем, узнать точный день он почти и не надеялся. Вряд ли такие опустившиеся типы ориентируются в днях недели.
Тем не менее дедок довольно бодро заявил:
— В прошлое воскресенье он сел на электричку под вечер, это я точно помню. Сказал: поеду проведать свою женушку. А вернулся на другой день… в общем, на вокзале он появился только к обеду…
— А почему ты так уверен, что он ездил в воскресенье? Может, он ездил в субботу?
— Еще бы я не помнил! — стоял на своем дед. — Как раз в тот день я тут встретил одного земляка, мы с ним поговорили… В общем, точно это было в воскресенье.
Внезапно Позднякова осенило:
— А избили Чемпиона уже после его поездки?
Бомж сразу погрустнел, потому что говорить об избиении ему откровенно не хотелось.
— Ты только скажи, когда его избили: до поездки или после…
— После…
— Точно?
Дед только молча заелозил на шикарной обшивке сиденья. Он уже не таясь тяготился компанией Позднякова.
— Ну спасибо, ты мне здорово помог, — поблагодарил его Поздняков.