— Давно бомжуешь? — поинтересовался Николай Степанович.
— Давно. — Дед проглотил кусок колбасы, не прожевывая. — Третий год.
— А чего так? Родных, что ли, нет? — Поздняков сознавал полную бессмысленность подобных расспросов, но ничего не мог с собой поделать.
— Дочка есть, где-то тут, в Москве. Хотел ее искать, а потом плюнул. Зачем я ей?
— А своего жилья никогда не было?
— Было, — дед прищелкнул языком, — племяш обобрал, стервец… Я сам из Рязанской области, деревня Лески, может, слышал? У нас там теперь много московских дач, рыбалка отличная…
— Я так и подумал, что ты из деревни. И что же, ты все время на вокзале?
— Да считай, что все, — бомж аккуратно наполнил водкой пластмассовый стаканчик, блеснул своими никелированными глазками. — Ну, за упокой души Чемпиона. Пусть земля ему будет пухом, — он выпил залпом. — Не знаешь, где бомжей хоронят? Я бы съездил посмотреть, где лежать буду.
Поздняков не знал, где хоронят бомжей, но предполагал, что дед из деревни Лески наверняка будет лежать по соседству с экс-чемпионом Ковтуном.
«Что-то я сегодня очень сентиментально настроен», — подумал Николай Степанович, а вслух спросил:
— Его, кажется, били?
Дед как раз во второй раз наполнял пластмассовый стаканчик, рука его немного дрогнула, и несколько капель водки пролилось на дорогую обивку сиденья. Впрочем, потом ее все равно не мешало бы как следует продезинфицировать.
— Да приложили пару раз, но не сильно, — дипломатично ответствовал бомж, которому деревенская совесть, видно, не позволяла врать напропалую.
— Тогда помер он отчего?
— Выпил чего-то, целый день его рвало, даже с кровью. Приложили его уже давно… А помер из-за какой-то дряни — уж не знаю, чего он принял. Просил врача вызвать, да разве к бомжу «скорая» приедет? Под утро затих…
— А били его за что? За чем-то он недоглядел?
Было заметно, что поздняковская осведомленность престарелому бомжу не понравилась. Он насторожился, но продолжал проявлять лояльность по отношению к странному типу, угощающему забулдыг водкой, да еще в иномарке.
— Я точно не знаю, — прошамкал он без особого энтузиазма. — Вроде че-то там уперли… Вроде Чемпиона попросили присмотреть за каким-то барахлом, и это барахло свистнули.
— И он потом искал деньги, чтобы расплатиться? — продолжал наседать сыщик.
Такая любознательность бывшему жителю деревни Лески Рязанской губернии уж точно не импонировала. Можно было догадываться, почему: деду не хотелось выходить за рамки неписаных вокзальных законов, очень схожих с теми, что царили в местах «не столь отдаленных». В то же время бутылка водки представляла какой-никакой контраргумент.