Уйти красиво (Яковлева) - страница 5

Приняв душ, она буквально рухнула на диван и сразу же заснула. Поздняков посидел рядом с ней, послушал спокойное дыхание, поправил одеяло и решил, что, пожалуй, ему тоже пора на боковую. Когда он уже выключил настольную лампу, Лариса неожиданно сказала:

— Уходишь, старый сыщик? Неужели ты меня больше не хочешь?

Поздняков с полминуты тихо постоял и вышел из комнаты. То, что он испытывал к Ларисе, давно уже находилось за пределами всяческих страстей и желаний.

— Ну, беги, беги, заяц, или кролик, — крикнула она ему вслед. — Тебе легко, ты всегда жил, не вылезая из собственной скорлупы. Небось даже не знаешь, что такое комплекс Сальери…

Утром Лариса выглядела вялой и была неразговорчивой, отказалась от завтрака; предложенную Поздняковым рюмку тоже не приняла, что принесло ему тихую тайную радость. Сухо попрощалась.

— Подожди, — сказал ей Поздняков, — сейчас выгоню из гаража машину и отвезу тебя, куда скажешь.

— Не надо, — отмахнулась она, — я быстрее поймаю такси.

Громкий хлопок входной двери, усиленный сквозняком, — душное июльское утро обещало нещадную жару к полудню, — и вот она была уже внизу, на асфальте, почти нереальная в своем необычном платье. Взвизгнули тормоза — остановился автомобиль, и все: Лариса словно и не переступала его порога.

— Ну что же, — Поздняков прогнал печаль мудрой улыбкой, — она еще как-нибудь заглянет на огонек.

О том, что она однажды останется здесь навсегда, он уже давно не мечтал.

* * *

Лариса Кривцова возникла в жизни Николая Степановича Позднякова двадцать пять лет назад — подумать только, какая цифра! Он только начинал работать следователем в Подмосковье, а она и вовсе была зеленой студенточкой Литинститута. Знакомство состоялось в лучших традициях жанра. Молодому сыщику Позднякову начальство поручило разобраться в обстоятельствах гибели литературного критика Рунцевича, произошедшей в загородном доме творчества писателей. Разбираться, правда, там было особенно не в чем — несчастный попросту свернул себе шею, неудачно выпав по пьяной лавочке с балкона своего номера на четвертом этаже, что и подтвердили многочисленные свидетели. А Лариса Кривцова, стройная двадцатилетняя девушка с трогательными ямочками на щеках, как раз и оказалась главной свидетельницей.

Поначалу их отношения трудно было назвать романтическими. Поздняков хорошо запомнил ее испуганной, шмыгающей покрасневшим носиком, в каком-то дурацком коротеньком халатике, выставляющем напоказ покрытые зябкими мурашками коленки. Он брал у нее показания на месте происшествия, в десяти шагах от распростертого на асфальтовой дорожке трупа. Девчонка-свидетельница ошалело таращила огромные глаза-блюдца на мертвеца и сбивчиво, дрожащим голоском отвечала на вопросы двадцатисемилетнего Николая Позднякова, который был уже достаточно тертым калачом, чтобы понимать, в каком качестве она весело проводила время в элитном заведении. Разумеется, ее захватил с собой кто-нибудь из маститых, чтобы не скучать в кругу себе подобных. Стоит ли говорить, что она вызывала у него не то чтобы антипатию, скорее — брезгливость. А потом родилось чувство, осеняющее его жизнь и теперь, спустя четверть века.