Подошел к концу плодотворный этап в жизни «разбитого поколения». Кому-то может показаться, что именно жизнь в Бит Отеле спровоцировала появление невероятных экспериментов и исследований, но страсть к опытам и тяга к переменам всегда была характерна для битников. Первые «разбитые» были склонны к странным и доселе неизведанным стилям письма и с жаром утверждали, что писать теперь можно только так. Керуак писал спонтанную прозу: он верил, что писателю слова диктует сам Бог, и изменять их значило святотатствовать, хотя иногда его тексты и напоминали потоки слов, возникших под влиянием амфетамина. Берроуз был твердо уверен, что освободить литературу от всеобщего контроля, который всегда подспудно существовал в языке, могут только «разрезки». Гинзберг с его строчками, которые можно было читать, пока хватает дыхания, и его попытками запечатлеть человеческий голос в момент наиболее сильных эмоций, словно поезд прорвался сквозь туннель образной поэзии. Гинзберг всегда заявлял, что его творчество прямо связано с творчеством Грегори Корсо, который мог написать длиннющую поэму обо всем, начиная с колоска, кончая атомной бомбой. Битники открыли такой мир, где все являлось материалом для поэзии или искусства. В отеле Каджа написал даже о панели управления мадам, по которой она могла отслеживать количество потребляемой в каждой комнате электроэнергии: «Кнопки зажигаются и выключаются / Если кто-то использует слишком много, лампочка начинает мигать».
На каждого из них Бит Отель повлиял по-своему. Для Берроуза, скажем, это стало началом профессиональной писательской карьеры. Свои первые книги – «Джанки» и «Квир» – он написал во многом благодаря настойчивым просьбам Гинзберга, но когда Билл в 1958 г. переехал в Париж, пуповина, которая связывала его с Алленом, разорвалась. Аллен по-прежнему был его издателем, промоутером и главным адвокатом, но их связь на эмоциональном уровне ослабла и в конце концов сошла на нет. Именно Брайон Гайсин заставил Берроуза понять что он – писатель. Именно неумелая помощь Гайсина, его энергия и восхищение творчеством Билла сдвинули дело с мертвой точки. Билл стал работать, он усердно трудился до самой своей смерти. Ему была нужна подобная поддержка, ему всегда лучше работалось в сотрудничестве с кем-то или с помощником. Самую большую помощь после Гайсина ему оказал Иэн Соммервиль, после – Джеймс Грауэрхолц, потом все многочисленные друзья. В Бит Отеле Берроуз смог разорвать нити, связывающие его с другими, и стать писателем.
К тому времени, как в 1962 г. Берроуз уехал из Бит Отеля, он написал пять книг, одна из которых – «Квир» – выйдет только в 1985 г. В 1962 г. в Соединенных Штатах «Гроув Пресс» выпускает «Голый ланч», однако к тому времени Билл уже начинает становиться культовой фигурой у себя на родине. В 1964 г. «Гроув» выпускает «Нова Экспресс», а через два года издаются «Мягкая машина» и «Билет, который взорвался». В своеобразной добровольной ссылке Берроуз жил до возвращения в Соединенные Штаты в 1974 г., пребывал он по большей части в Лондоне. Он не был в Штатах 25 лет. После его смерти осталось 17 книг, три книги писем, несколько сценариев, две книги отзывов и бесчисленное количество коротких рассказов. Одновременно он совершенствовался и как художник, и его работы широко выставлялись в галереях мира. Он записал больше дюжины альбомов, играл в кино и театре, выступал на телевидении.