Еще Аллен общался с Бернардом Фречтменом, переводчиком Жана Жене и одновременно его литературным агентом, которому экземпляр «Интерзоны» дал Керуак, бывший в Париже пару месяцев назад. Фречтмен переводил работы Антонена Арто и других сюрреалистов, а потом познакомился с Берроузом, но вот Керуак не произвел на него хорошего впечатления, возможно, потому, что тот был пьян, когда пришел к нему. Джеку не понравился отказ Фречтмена, отчасти из-за того, что тяжелую рукопись из Танжера до Парижа он протащил на себе. Он писал другу Джону Клеллону Холмсу: «Никто не хочет иметь с ней дело, даже Бернард Фречтмен (переводчик Жене), которому я приволок ее в рюкзаке из Танжера». Фречтмен встретил Аллена сердечно, но, несмотря на то что рукопись Билла лежала у него уже больше трех месяцев, единственным, что он прочел, была глава под названием «Слово», которая ему не понравилась. Аллен был разочарован и забрал рукопись, хотя с Фречтменом впоследствии сдружился, и тот часто забегал в отель. Он жил в старой квартире Жене, и во время их встречи Аллен с плохо скрываемым любопытством глазел по сторонам.
Аллен и Питер наведались к Гаю Карлоффу в Бит Отель, и все оказалось в полном ажуре. Карлофф устроил их встречу с мадам Рашу, и она подтвердила, что после 15 октября освободится комната с плитой, до той поры оставался месяц. А поскольку ни в одной из других гостиниц, где были свободные номера, готовить не разрешалось, они решили поехать к Грегори в Амстердам и вернуться, когда освободится комната.
Пятого сентября 1957 г. была опубликована «В пути» Керуака, кто-то показал Аллену отзыв Гилберта Милстейна в The New York Times, в котором книга всячески расхваливалась, и эта рецензия сделала Керуака знаменитым. До этого Джек обижался на Аллена за то, что люди продолжают представлять его как «парня, которому Гинзберг посвятил свой “Вопль”», теперь его слава могла соперничать со славой Гинзберга. Аллен писал ему: «Мы видели отзыв в Times от 5 сентября. Я чуть не расплакался, настолько там все хорошо и правильно написано – теперь тебе не надо больше волноваться, что твое имя существует только в моем посвящении, это мне придется плакать в твоей великой тени, вот, что случилось в Нью-Йорке, – ты знаменит. Безумные волны славы грохочут в твоих ушах?»
За Керуаком просто охотились, поодиночке и группами, сильно преувеличивая его пристрастие к алкоголю. Беда была в том, что люди видели в нем Дина Мориарти, главного героя книги, жульничающего в бильярдной, любителя женщин и угонщика автомобилей, который мог очаровать любого, что часто и делал. Но, конечно же, Керуак не был Мориарти, это был портрет его друга Нила Кэссиди, очаровавшего Керуака. Джек завидовал тому, с какой легкостью тот обращается с женщинами, его ковбойской внешности красавчика с большими глазами, тому, что он лучше водил машину. И, несмотря на то, что был чрезвычайно похож на Кэссиди, и то, что он был таким же красавчиком, как ребята, снимавшиеся в эпохальных фильмах, Керуак казался себе коротышкой, коренастым, волосатым и толстым невеждой. Он рос в строгой католической семье и стыдился своего тела, был застенчив и робок с женщинами. И в то время как Джек пытался ужиться со свалившейся на него славой, употребляя огромное количество алкоголя, Аллен и Питер собирались ехать в Амстердам к Грегори.