, пошел еще дальше и предложил по возможности избегать использования глагола «быть», особенно в качестве глагола-связки, соединяющего друг с другом две идеи (другими словами, знака равенства)
[176]. Мы можем избегать таких конструкций – например, заменяя все формы глагола
быть (
есть, был, будучи, бывший), уравнивающие разные вещи, фразами типа «похоже на Х» или «обладает свойствами Х». Или используя вместо существительных глаголы: тогда фраза «Сью – (есть) воровка» трансформируется в «Сью украла деньги с работы». Заметьте, что таким образом мы превращаем суждение в наблюдение. Если вы говорите «Сью – воровка», то вряд ли люди сразу же спросят вас: «Почему вы называете ее воровкой?» А если вы скажете, что она украла деньги с работы, то собеседники могут поинтересоваться и причиной ее поступка. Отказ от неосознанного или бездумного использования метафор открывает перед нами возможность рассуждать и задавать вопросы.
Однако я совсем не хочу сказать, что все метафоры препятствуют ясности мышления и проникают в наше подсознание как коварные чужаки. Напротив, метафоры служат полезной цели, и без них у нас бы вообще не было языка – только кряхтение, жесты и немногочисленные слова, обозначающие важные предметы и действия. И без метафоры у нас бы, вне всяких сомнений, не было магии. Вся магия, независимо от специфики отдельных практик, зиждется на наборе базовых метафор. Например, представитель церемониальной магии рисует сигил при помощи магического квадрата, читает текст инвокации конкретного планетарного ангела, и все это он проделывает в подходящий планетарный час с целью достижения какого-то эффекта. Ведьма может умастить каким-то веществом свечу определенного цвета и молиться, пока та горит. Практик худу собирает природные и не совсем природные материалы, зашивает их в кусок войлока и прячет где-то в своем доме или на теле. Эти практики кажутся разными, но в каждой из них присутствует метафорическое начало. Приверженец церемониальной магии выбирает планетарный час и квадрат согласно метафоре, связывающей его желание с планетами. Ведьма и практикующий худу выбирают определенные цвета и субстанции по той же причине – из-за существования метафорической связи между выбранными предметами и желанием. Антропологи называют это принципом симпатии, то есть верой в то, что схожие объекты могут влиять друг на друга.
Принцип симпатии и его «родственник», принцип контакта (объекты, однажды контактировавшие друг с другом, продолжают оставаться в магическом контакте, поэтому один волосок способен повлиять на все тело), могут быть объединены в принцип метафоры; принцип контакта лежит в основе варианта метафоры – синекдохи. Одна вещь, магический символ, обозначает другую вещь, магическое означаемое. Голубой цвет для ведьмы означает исцеление, а для церемониального мага – деньги. Но и в том и в другом случае мы имеем дело с метафорой идеи. Соответственно, различия между системами магии – низкими или высокими, народными или религиозными – обусловлены не столько целями, сколько скорее эстетическими соображениями, определяющими выбор метафоры. В конце концов, ведьма может так же легко сжечь белую свечу, чтобы пообщаться со своими богами, как и зеленую – для привлечения богатства.