– Мне было приказано не спускать с него глаз ни на минуту, – проворчал Йозеф с прежним сомнением в голосе, – следить за каждым его шагом и докладывать обо всех, с кем он встретится, указывая их положение в «ОДЕССЕ». Зря я согласился отпустить его и позволил ему связываться с нами, лишь когда посчитает нужным. А вдруг он не позвонит вообще?
Леон едва сдерживал гнев. Они возвращались к этому вопросу и раньше.
– Объясняю еще раз, – сказал он. – Этого человека нашел я. И внедрить его в «Одессу» задумал тоже я. Он мой агент. Долгие годы я мечтал внедрить в «Одессу» не еврея. И не хочу, чтобы дело провалилось из-за человека, который станет ходить за ним по пятам.
– Но он дилетант, а я профи, – буркнул Йозеф.
– Не забывайте, что он ариец, – парировал Леон. – Надеюсь, до своего разоблачения Миллер успеет составить и передать мне список руководителей «ОДЕССЫ» в ФРГ. И мы начнем уничтожать их одного за другим. А в списке явно окажется и главный вербовщик ученых в Египет. Не беспокойтесь, мы добудем и его, и имена ученых, которых он намеревается отправить в Каир. А к тому времени жизнь Миллера не будет стоить ни гроша.
Между тем в Байройте Миллер стоял у окна, смотрел, как падает снег. Он не собирался ни звонить Леону, ни выслеживать ученых-ракетчиков. Цель у него по-прежнему была одна – добраться до Эдуарда Рошманна.
Лишь вечером девятнадцатого февраля Миллер попрощался наконец с Остером и выехал из Байройта в Нюрнберг. Бывший офицер СС пожал журналисту руку и на прощание сказал: «Желаю удачи, Кольб. Я научил тебя всему, что знаю сам. Вот тебе мой последний совет. Я не знаю, сколько продержится твоя легенда, но если посчитаешь, что тебя раскусили, беги, не раздумывая, возвращайся к настоящему имени». А когда Миллер спускался к машине, Остер пробормотал: «Более сумасбродной затеи я не знаю».
До станции Миллер прошел пешком. Там, в маленькой кассе, он купил билет до Нюрнберга. А выйдя на платформу, услышал от кондуктора: «Боюсь, вам придется подождать. Нюрнбергский поезд сегодня опаздывает».
Миллер удивился – немецкие железнодорожники считают делом чести водить поезда по расписанию – и спросил: «Что случилось?»
Кондуктор, кивнув на рельсы, уходившие в покрытые свежим снегом холмы и долины, объяснил: «Вчера был сильный снегопад. А недавно нам сообщили, что снегоочиститель на этой ветке вышел из строя. Сейчас его чинят».
Годы работы в журналистике отвратили Миллера от залов ожидания. Слишком много времени провел он там в холоде, усталости и неудобствах. Теперь, сидя в станционном буфете, он пил кофе, разглядывал билет, уже прокомпостированный, и размышлял о своей машине, запаркованной неподалеку.