Миллер всегда имел при себе маленький фотоаппарат японской фирмы «Ясика» с фотовспышкой: кто знает, что может произойти прямо на твоих глазах.
Он слышал о человеке, который шестого февраля 1958 года ждал в мюнхенском аэропорту своего рейса, как вдруг в нескольких сотнях метров разбился самолет с футбольной командой «Манчестер юнайтед». Человек этот не был даже профессиональным фотографом, но быстро вынул взятую на лыжный праздник камеру и сделал первые снимки пылавшего авиалайнера. Иллюстрированные журналы заплатили за них больше пяти тысяч фунтов.
«Скорая помощь» пробиралась по лабиринту узких, грязных улочек Альтоны, оставила слева альтонский вокзал и направилась к реке. Тот, кто сидел за рулем кургузого «мерседеса» с высокой крышей, знал Гамбург и умел ездить. Не помогала даже большая приземистость и жесткая подвеска «ягуара» – Миллер чувствовал, как задние колеса пробуксовывают на мокрой от дождя мостовой.
Петер заметил промелькнувший мимо склад автозапчастей фирмы «Менк» и через два квартала получил ответ на изначальный вопрос. «Скорая» выехала на бедную, обшарпанную улицу, тускло освещенную, затуманенную мокрым снегом. Ее занимали хлипкие особнячки и обтерханные многоквартирные дома. Фургон остановился у подъезда, где уже стоял полицейский автомобиль. Фонарь на его крыше крутился, посылая пучки жуткого голубого света в горстку зевак.
Дородный сержант в плаще с капюшоном закричал, приказал им расступиться. «Мерседес» скользнул в получившийся прогал. Водитель и санитар выскочили из машины, подбежали к задней дверце и вытащили носилки. После краткого разговора с полицейским они поспешили наверх.
Миллер пристал за углом, метрах в двадцати от дома, осмотрелся и удивленно поднял брови. Ни аварии, ни пожара, ни детей в горящем доме. Наверное, просто сердечный приступ. Петер вылез из «ягуара» и не спеша направился к толпе, которая благодаря усилиям сержанта держалась полукругом поодаль от двери, так что проход от «скорой помощи» до дома был освобожден.
– Можно подняться в дом? – спросил Миллер.
– Нельзя. Вам нечего там делать.
– Я из газеты, – настаивал Миллер, протягивая гамбургскую пресс-карточку.
– А я из полиции, – проворчал в ответ сержант. – И никого не пущу. Ступеньки и так крутые и узкие. Вам с санитарами не разминуться.
Он был здоровяк, этот полицейский, как и большинство сержантов в бедняцких кварталах Гамбурга. Метр девяносто, в капюшоне, растопырив руки, удерживая толпу, стоял непроходимый, как запертые ворота.
– Тогда хоть скажите, что там такое, – попросил Миллер.