Гуль промолчал, но как-то нервно стал расхаживать по краю оврага. Туда-сюда, словно в большом и глубоком раздумье. Его эмоции мне разгадать не удавалось. Зато воспрял духом, отдышался и решил мне подыграть (в меру своего разумения) мой напарник. Не менее пафосно он воскликнул:
– О, великий вождь! Разреши мне лично убить этого гуля и принести тебе его зубы! А ты мне зачтёшь в стаж ученика уже пятую победу! Можно?
И воинственно потряс своим копьём. Но я проворчал с недовольством:
– Тебе бы только убивать!.. А кто тогда у меня будет в подчинении? Покорять гулей и сторожей других башен? Так те башни тоже нельзя оставлять бесхозными, придётся идти в набеги за людьми и садить их здесь насильно. А ты знаешь, какие люди прожорливые и как много понадобится еды, когда их счёт перевалит за тысячи? Они тогда и наших гулей съедят. И бедняги пострадают только потому, что у них вкусное мясо!
Всё-таки артисты – это великие лицедеи. Но чем выше у них актёрское мастерство, тем больше они сами верят в сказанное. Пусть даже роль заведомо абсурдна и насквозь лжива. Вот и мы – верили в сказанное. И, кажется, убедили сомневающегося монстра. А может, он что-то задумал?.. Потому что в этот момент, зайдя максимально влево от нас, гуль, практически упёршись в скалу, ринулся вниз по склону, стараясь двигаться наискосок и резко набирая скорость. А достигнув дна оврага, устремился дальше по следу своих молодых коллег, ничуточки не замедлившись.
Арбалетчик нашей маленькой команды даже выстрелить не успел. Да и вообще с минуту мы стояли несколько растерянные и озадаченные. А когда Саша-Сандер заговорил, то сильно сомневался в своих словах, а не утверждал:
– Мы и этого напугали…
– Хм! Пока не поймаем – не узнаем. Но, кажется, он с моими требованиями не согласился… Знать бы ещё – почему и что он… да и все они предпримут? Пять – это для нас много…
– Зато пять – это не десять, – прозвучало вполне оптимистически со стороны напарника. – А не вернуться ли нам на холм и понаблюдать за башней?
– Мы вернёмся, а если они нам навстречу двинут? – цокнул я языком. – Да все пятеро? Надо и меру знать, дёргая удачу за хвост.
– За хвост? – юношеское видение состоявшегося действа было не таким осторожным и деликатным. – Мне кажется, командир, ты госпожу удачу уже и за сиськи подёргал. Выдоил – по полной!
– Экий ты… грубиян! – Пожурить подрастающее поколение никогда не поздно. – Нельзя так… про её величество! Она – дама ветреная и упорхнуть может.
Но пока мои опасения оказались беспочвенны. Когда мы форсировали овраг, нам повезло с результатами устроенного здесь обыска. Большинство вещей и нашей поклажи лежали разбросанными, но всё в относительной целостности, мешочки с крупами и специями не порваны, даже соления и копчёности остались нетронутыми. Похоже, мы узрели постороннего в нашем лагере в тот момент, когда он только-только туда забрался.