С помощью щёток и скребков показал компаньону, что и как, на кобылах, с удовольствием подставивших спины. Парень сдерживался от кривляния, тяжко вздыхал и явно не горел желанием заниматься этой неблагодарной работой. Но моя разгоревшаяся страсть к накопительству конного поголовья не дала ему ни единого шанса увернуться от новых благородных обязанностей. Хотя он и попытался спрыгнуть на иной род деятельности:
– Слышь, лидер группы! Неужели ты сам в тоннель пойдёшь? И страшно не будет? А то мало ли кто там тебе встретится… А у меня всё-таки Шершень.
– Не надо меня пугать, – хмыкнул я, обмывая руки в воде. – Если бы там кто-то страшный жил, лошади сюда ни за какие солёные коврижки не заходили бы. Ты лучше признайся, что сам здесь боишься оставаться, а? Держи своё легендарное оружие при себе. В случае опасности – не геройствуй, сразу беги ко мне и кричи… – Тут я вспомнил, что на глаза уже попадалось средство местного оповещения. – Или звони в рельсу. Вон она висит, и звон наверняка далеко слышно. А я пошёл.
Как и ожидалось, прямо на входе в тоннель отыскались вполне исправные и заправленные керосином лампы. Они стояли рядами в небольшой каморке, сразу за воротами. Кстати, сами ворота из окованных железом брусьев поражали своей солидностью и прочностью. Похоже, герцог со временем собирался отстраивать здесь бомбоубежище и сразу озаботился порядочным рабочим местом для привратника.
Сложности у меня возникли с удержанием ламп: руки у меня только две и единиц вооружения тоже две. И я уже в который раз задумался о возможности ношения моего зазубренного меча где-то на спине. Или сменить его на новую саблю в ножнах?
Выход отыскался быстро: три лампы я закрепил на наружной части щита и теперь мог читать газетный шрифт с расстояния в пять метров. Или с двух, я не проверял – не было газеты. Да так и потопал бойко вдоль проложенной узкоколейки.
Внутри мне попался только один иссушенный гном, сразу за воротами. Видимо, тут дело шло к обеду, и все работники вышли на поверхность. Да в отдельном тупике, метров через пятьдесят тоннеля, темнела туша лошади, впряженной в небольшой поезд из пяти вагонеток. А ещё через пятьдесят метров пологого спуска тоннель вывел меня в соляную пещеру, которая своими размерами совершенно не впечатлила. Если презрительно о ней высказываться, то небольшая дырка в толще соли. Конечно, понимание имелось, что после нескольких лет выработки тут получится огромная полость с целебным воздухом, но это только в теории. Потому что свод мог обвалиться, погребя под собой шахтёров.