– Думаю, многие согласятся, – кивнул Мишка. – Очень многие. А главное, мы тоже сможем выбирать. Лучших.
– И никаких родителей и властей, – сказал Олег. – По закону человек, получивший в свои шестнадцать паспорт, абсолютно свободен в дальнейшем выборе жизненного пути, и никто ему не вправе запретить, что делать.
– Ну да, – подтвердил Мишка, который сам получил паспорт всего лишь две недели назад, но уже вовсю считал себя свободным человеком. – А как будем выбирать?
– На практике. Буду сажать их в «Хантер» по одному и выводить в Песочницу. Сам на «Дике». Только «Рельсу» на «Смоки» поменяю, чтобы болванками можно было стрелять. Кто хоть раз за десять минут в меня попадет, пройдет в следующий этап. А кто два или три, считай, сразу будет принят. Но это потом. Сначала для всех элементарные навыки вождения и стрельбы. Давай, теперь твоя очередь. Где мы возьмем танки?
Мишка хитро посмотрел на Олега, улыбнулся и взял паузу.
– Ряба, – поторопил его Олег, – я понимаю, что тебе в кайф поиздеваться над старым другом и будущим командиром. Но ты границы-то видь.
– Спокуха, товарищ командир. Я скажу только одно слово. Лизинг.
– Ли… – Олег замолчал с полуоткрытым ртом. Затем выдохнул, непроизвольно сглотнул и восхищенно сказал: – Чтоб тебя дождь намочил, как любит выражаться мой дед. Ряба, ты велик. Точно. Лизинг! И почему я сам до этого не додумался? На поверхности же лежит – протяни руку и возьми.
– Не всем сразу видно, что лежит на поверхности, – заметил Мишка с таким серьезным и солидным видом, что сам не выдержал и рассмеялся.
Чем дольше и кровопролитнее война, тем больше детей остаются без родителей. Серые Десятилетия, продлившиеся с 2040 по 2092 год, без преувеличения, были самым страшным периодом в истории земной цивилизации. Ни в одной войне, пандемии или природной катастрофе прошлого человечество не теряло более половины людей. Даже побивший все рекорды жестокости двадцатый век казался тем, кто дожил до конца века двадцать первого, чуть ли не временем милосердия и благоденствия. Еще бы. Обе мировые войны двадцатого века, унесшие десятки миллионов жизней, не могли идти ни в какое сравнение с Войной-Смертью (ее так и называли на всех языках мира – Война-Смерть, через дефис и с заглавной буквы оба слова) двадцать первого века, продлившейся в общей сложности пятьдесят два года и отправившей в мир иной около пяти миллиардов человек. По миллиарду в десятилетие, или по сто миллионов душ в год. Кому как интереснее и страшнее считать.
Да, непосредственно на полях сражений легло «всего-то» около семисот миллионов по всему миру, остальные – в основном гражданское население, погибшее и умершее от ядерных ударов, астероидных атак, наводнений, землетрясений, извержений вулканов, ураганов, пожаров, болезней и голода. Но эти семьсот миллионов были цветом планеты Земля. Молодые здоровые и сильные мужчины возрастом от восемнадцати до сорока лет. Хорошо еще, что многие, прежде чем словить пулю в живот, сгореть в танке или быть разорванным в куски управляемой ракетой «воздух – земля», успевали жениться и родить ребенка, а то и двоих-троих.