Он тихо поднялся, обвёл присутствовавших рассеянным взглядом, запахнул полы пальто и медленно направился к столику, за которым сидели девушка и юный студент. Немного прихрамывая на левую ногу, он подошёл к моим соседям и, положив руки на спинку стула, на котором сидела девушка, тихо проговорил:
— Я три раза заходил к тебе, Маша, и всё не заставал… Я писал тебе…
В его голосе слышались мягкие и нежные нотки, но девушка, должно быть, испугалась этого голоса, вздрогнула, выронила из руки ложку и немного подвинулась в сторону вместе со стулом.
— Ну, так что же, что не застали? — наконец проговорила она. — Меня не было дома, я уезжала.
— Неправда, я дня два тому назад заходил к тебе и не застал, и ты была дома… А в воскресенье встретил тебя на Морской, ты вот с этим господином ехала…
— Ну, так что же вам-то? — быстро спросила девушка, прерывая поток упрёков, которые ей, очевидно, не нравились.
— Как что же? — с удивлением в голосе спросил тот.
— Ах, оставьте меня, пожалуйста… идите себе и кушайте кофе, — недовольным тоном ответила она и умоляющими глазами посмотрела в лицо своего кавалера, который всё время спокойно рассматривал непрошеного и навязчивого собеседника.
— Маша! — воскликнул блондин. — Отойдём сюда… только на минуту, вот сюда к столику… я тебе только пару слов скажу, — продолжал он, отступая на шаг от столика моих соседей.
— Зачем я к вам пойду? Уйдите, пожалуйста, — ответила та резко.
— Маша! Маша! — ещё раз позвал девушку блондин, потом минуту постоял покойно, с печалью в глазах глядя на Машу, и тихо отошёл к своему столику.
Я видел, с каким нервным порывом руки опустил он сахар на дно только что принесённого слугой стакана с чаем, сел, что-то прошептал про себя и опустил глаза книзу. Всё время губы его шевелились, лицо то бледнело, то вновь заливалось краской. Наконец, он шёпотом, но довольно явственно, проговорил:
— Гадина подлая!..
В кофейной водворилась какая-то странная тишина. Всех нас, присутствующих, разумеется, заинтересовала эта сцена, и, вместе с тем, чувствовалась какая-то неловкость быть свидетелем случайно разоблачённой интимной стороны жизни.
Реалисты, предвидя скандал, расплатились и поспешно вышли, покашливая и застёгивая шинели. Моя соседка также начала торопить своего кавалера уйти, но тот удерживал её, успокаивая, что всё кончится благополучно.
— Тебе со мной нечего бояться, — проговорил он довольно громко и ухарски глянул в сторону блондина.
Минут пять спустя девушка и студент поднялись и, весело болтая о чём-то и смеясь, направились к выходу. Перед ними стоял блондин со стаканом чая в руках. В его глазах светилась какая-то дерзкая решительность, бледные губы трепетали.