— Ну, «молитвенник», — угрюмо проговорил один из них, — проваливай-ка отсюда.
— Нельзя считать тебя украшением королевского сада! — крикнул другой со страшной бранью. — Что за цаца, отворачивающая нос от религии короля, черт бы тебя побрал!
Старый гугенот, гневно и с глубокими презрением взглянув на стражу, повернулся, намериваясь уйти прочь, как вдруг один из гвардейцев ткнул его в бок концом алебарды.
— Вот тебе, собака! — воскликнул он. — Как ты смеешь смотреть так на королевского гвардейца!
— Дети Велиала, — в свою очередь выкрикнул старик, прижимая руку к боку, — будь я на двадцать лет помоложе, вы не посмели б так обращаться со мной.
— AI Ты еще изрыгаешь яд, гадина? Довольно, Анд ре. Он пригрозил королевскому гвардейцу. Хватай его и тащи в караулку.
Солдаты, бросив ружья, кинулись на старика, но, несмотря на то, что оба молодца были высоки и здоровы, им не так легко было с ним справиться. Сухопарый гугенот с длинными мускулистыми руками несколько раз вырывался от насильников, и только когда старик начал уже задыхаться, утомленным солдатам удалось наконец, скрутив ему руки назад, совладать с гугенотом. Но едва они одержали эту жалкую победу, как грозный оклик и сверкнувшая перед глазами шпага заставили солдат освободить пленника.
Это был капитан де Катина. По окончании утренней службы он вышел на террасу и внезапно оказался свидетелем столь постыдной сцены. При виде старика он вздрогнул и, выхватив из ножен шпагу, бросился вперед так бешено, что гвардейцы не только бросили свою жертву, но один из них, пятясь от угрожающего клинка, поскользнулся и упал, увлекая за собой товарища.
— Негодяи! — гремел де Катина. — Что это значит?
Гвардейцы, с трудом поднявшись на ноги, казались достаточно смущенными и красными.
— Разрешите доложить, капитан, — проговорил один из них, отдавая честь, — это гугенот, оскорбивший королевскую гвардию.
— Король отклонил его просьбу, капитан, а он топчется на месте.
Де Катина побледнел от бешенства.
— Итак, когда французские граждане приходят обращаться к властителю их страны, на них должны нападать такие швейцарские собаки, как вы? — кричал он. — Ну, погодите же.
Он вытащил из кармана маленький серебряный свисток, и на раздавшийся призыв из караулки выбежал старый сержант с полдюжиной солдат.
— Ваша фамилия? — строго спросил капитан.
— Андре Менье.
— А ваша?
— Николай Клоппер.
— Сержант, арестовать Менье и Клоппера.
— Слушаю-с, капитан! — отчеканил сержант, смуглый поседевший солдат, участник походов Конде и Тюренна.
— Отдать их сегодня же под суд.