— Где Адель, Пьер? — спросил купец старого слугу, внесшего на серебряном подносе плоскую бутылку и цветные венецианские бокалы.
— Я запер ее в своей комнате, хозяин.
— Где она теперь?
— Я здесь, отец.
Молодая девушка вбежала в комнату и бросилась на шею отца.
— О, я надеюсь, что эти злые люди не обидели вас, милый папа.
— Нет, нет, дорогое дитя; мы все невредимы благодаря его светлости принцу Кондэ.
Адель подняла глаза и тотчас опустила их перед проницательным взглядом старого воина.
— Да наградит вас Бог, ваша светлость! — пробормотала она. Ее прелестное лицо зарделось от смущения. Нежный, изящный овал, большие серые глаза, волна блестящих волос, оттенявших своим темным цветом маленькие, похожие на раковины ушки, и алебастровая белизна шеи — все это привело в восторг Кондэ, в продолжение шестидесяти лет перевидавшего всех красавиц при дворах трех королей. Он с восхищением смотрел на маленькую гугенотку.
— Э, право, мадемуазель, вы заставляете меня желать скинуть с плеч этак лет сорок.
Он поклонился и вздохнул, как это было в моде во времена Бэкингема, явившегося покорить сердце Анны Австрийской, и династии кардиналов, достигшей тогда полного расцвета.
— Франции было бы тяжело потерять эти сорок лет, ваша светлость.
— Э, э! К тому же и острый язычок? Да, ваша дочь, мсье, выделилась бы своим умом и при дворе.
— Боже сохрани, ваша светлость. Она так невинна и скромна…
— Ну, это плохой комплимент двору. Наверно, мадемуазель, вам хотелось бы выезжать в большой свет, слушать приятную музыку, видеть все прекрасное и носить драгоценности, а не смотреть вечно на улицу Св. Мартина и сидеть в этом большом мрачном доме, пока не увянут розы на ваших щечках?
— Где папа, там хорошо и мне, — ответила молодая девушка, кладя обе руки на руку отца. — Я не желаю ничего более того, что имею.
— А я думаю, что тебе лучше всего уйти к себе в комнату, — строго заметил старый купец: он знал худую репутацию, установившуюся за принцем относительно женщин, несмотря на столь почтенный возраст. Кондэ приблизился к молодой девушке и даже положил свою желтую руку на ее руку. Адель поспешно отпрянула назад. Маленькие черные глаза принца вспыхнули нехорошим огоньком.
— Ну, ну! — проговорил он, когда Адель, исполняя приказание отца, поспешно направилась к двери. — Вам решительно нечего опасаться за свою голубку. По крайней мере, этот ястреб не может принести никакого вреда, как бы ни заманчива была добыча. Но я действительно вижу, что она так же хороша душой, как и наружностью, а больше этого нельзя даже сказать и про ангела. Карета ожидает меня, мсье. Доброго утра всем вам.