— Буду очень рад ехать с вами, если здесь не грозит более никакая опасность.
— О, на этот счет не бойтесь, — сказал гугенот. — Распоряжение принца Кондэ будет щитом и покровом на многие дни. Я велю Пьеру оседлать вам лошадей.
— А я воспользуюсь коротким временем, оставшимся в моем распоряжении, — произнес гвардеец, подходя к окну, где ожидала его Адель.
Молодой американец был вскоре готов отправиться в путь, но де Катина медлил до последней минуты. Когда наконец он отошел от любимой девушки, то поправил свой галстук, смахнул пыль с блестящего мундира и окинул критическим взглядом темную одежду спутника.
— Где вы покупали это платье? — спросил он.
— В Нью-Йорке, перед отъездом.
— Гм! Сукно недурное, темный цвет в моде, но покрой необычен для наших глаз.
— Я знаю только, что мне было бы куда удобнее в моей охотничьей куртке и штиблетах.
— А шляпа… У нас здесь не носят таких плоских полей. Посмотрим, нельзя ли изменить фасон.
Он взял шляпу и, загнув один край, прикрепил его к тулье золотой булавкой, вынутой из собственной манишки.
— Ну, теперь она приняла совершенно военный вид и пригодилась бы любому из королевских мушкетеров, — смеясь, проговорил он. — Штаны из черного сукна и шелка ничего себе, но отчего у вас нет шпаги?
— Я беру с собой ружье, выезжая из дома.
— Mon Dieu, да вас схватят, как бандита.
— У меня имеется и нож.
— Еще того хуже. Видно, придется обойтись без шпаги и, пожалуй, без ружья. Позвольте мне перевязать вам галстук, вот так. Ну а теперь, если у вас есть намерение проскакать десять миль, то я к вашим услугам.
Действительно, молодые люди, проезжавшие вместе верхом по узким и многолюдным улицам Парижа, представляли собою странный контраст. Де Катина, старше на пять лет, с тонкими и мелкими чертами лица, остро закрученными усами, небольшой, но стройной и изящной фигурой в блестящей одежде, казался олицетворением нации, к которой принадлежал.
Его спутник, высокого роста, сильного сложения, поворачивавший свое смелое и в то же время задумчивое лицо то в одну, то в другую сторону, с живостью наблюдая окружавшую его странную, новую жизнь, олицетворял в свою очередь образчик типа, правда, еще незаконченного, но носившего все задатки стать избранным. Коротко остриженные желтые волосы, голубые глаза и грузное тело указывали на то, что в жилах его текло больше отцовской крови, чем материнской. Даже темная одежда с поясом, без шпаги, если и не ласкала глаз, то говорила о принадлежности ее владельца к той удивительной породе людей, упорнейшие битвы и блестящие победы которых подчиняли себе природу как на морях, так и на обширнейших пространствах суши.