— Что это за большое здание? — спросил он, когда всадники выехали на площадь.
— Это — Лувр, один из дворцов короля.
— И он там?
— Нет, король живет в Версале.
— Как? Подумать только, у одного человека два таких дома!
— Два? Гораздо больше — и в Сен-Жермен, и Марли, и Фонтенебло, и Колоньи.
— А зачем ему столько? Ведь человек может жить всякий раз только в одном доме.
— Да, но он зато в состоянии поехать в тот или другой, как ему вздумается.
— Это восхитительное здание. В Монреале я видел семинарию св. Сульпиция и считал, что лучше этого дома ничего и быть не может на свете. Но что тот в сравнении с этим!
— Как, вы бывали в Монреале? Значит, вы видели крепость?
— Да, и госпиталь, и ряд деревянных домов, и большую мельницу, окруженную стеной с востока. Но вы-то разве знаете Монреаль?
— Я служил в тамошнем полку; побывал и в Квебеке. Да, друг мой, в Париже и кроме вас найдутся люди, жившие в лесах. Даю вам слово, что в продолжение полугода я носил мокасины, кожаную куртку и меховую шапку с орлиным пером и ничего не имею против надеть их снова.
Глаза Амоса Грина засветились восторгом, когда он узнал, что между ним и его спутником оказалось столько общего. Он стал осыпать де Катина вопросами, пока новые друзья не переехали через реку и не достигли юго-западных ворот города. Вдоль рва и стены виднелись длинные ряды солдат, занятых ученьем.
— Кто эти люди? — спросил Грин, с любопытством смотря на них.
— Это солдаты короля.
— А зачем их так много? Разве ожидают неприятеля?
— Нет, мы со всеми в мире.
— В мире. Так к чему же собраны они?
— Чтобы быть готовыми к войне.
Молодой человек с изумлением покачал головой.
— Да ведь они могли бы приготовиться и дома. В нашей стране у каждого в углу, у камина, стоит наготове мушкет, благодаря чему не надо тратить время, когда на дворе мир.
— Наш король очень могуществен и имеет немало врагов.
— А кто же нажил их?
— Ну, разумеется, он же — монарх.
— Так не лучше бы вам было обойтись без него? Гвардеец с отчаянием пожал плечами.
— Так мы с вами как раз попадем в Бастилию или в Венсенскую тюрьму, — предостерег он. — Знайте, что король нажил этих врагов, расширяя свое государство. Всего пять лет тому назад он подписал мир в Нимведене, по которому отнял шестнадцать крепостей у испанских Нидерландов. Потом он наложил руку на Страсбург и Люксембург и наказал генуэзцев, так что нашлось бы много охотников напасть на Францию, окажись она чуточку послабее.
— А почему он сделал все это?
— Из-за своего величия и ради славы Франции.
Чужестранец некоторое время обдумывал эти слова, пока путешественники ехали меж высоких тонких тополей, бросавших тень на залитую солнцем дорогу.