— Франсуаза! Вы здесь. Наконец-то за весь день у меня первый желанный гость.
— Боюсь, что вас сильно взволновали. Ваше Величество.
— Да, правда.
— Я знаю лекарство.
— Какое?
— Я покину двор, государь, и вы забудете то, что произошло между нами. Я внесла раздор туда, где надеялась водворить мир. Позвольте мне удалиться в Сен-Сир или в аббатство Фонтевро, и вам не придется приносить жертв из-за меня.
Король побледнел, как смерть, ухватившись дрожащей рукой за ее накидку, как будто боясь, что она немедленно приведет в исполнение свое намерение. В продолжение стольких лет он привык полагаться на ее разум. Он обращался к ней за советом во всех случаях, когда требовалась поддержка. Даже как, например, на прошлой неделе, когда временно отдалялся от нее, ему все-таки необходимо было увериться, что его верная, всепрощающая, вечно умеющая утешить подруга тут, вблизи, рядом, всегда готовая поддержать короля и советом, и участием. Но что она могла покинуть его теперь и навсегда — эта мысль никогда не приходила королю в голову, и сердце его похолодело от удивления и тревоги.
— Вы не сделаете этого, Франсуаза! — воскликнул он дрожащим голосом. — Нет, нет, невозможно, вы говорите это шутя!
— Сердце мое разобьется, покидая вас, государь,
Но оно разрывается также и теперь от сознания, что ради меня вы отдаляетесь от семьи и министров.
— Что? Разве я не король? Разве я не могу
поступать, как мне угодно, не обращая на них внимания? Нет, нет, Франсуаза, не покидайте меня. Оставайтесь со мной и будьте моей женой.
От волнения он еле мог говорить, продолжая держаться за ее платье. Он всегда дорожил ею, но еще более теперь, когда вдруг предстала возможность потерять ее. Де Ментенон, почувствовав силу и выгоду своего положения, целиком их использовала.
— До бракосочетания, безусловно, должно пройти некоторое время, Ваше Величество. Вы же будете неизбежно подвергаться различным неприятностям. Как могу я чувствовать себя счастливой, зная, что навлекла на вас столько неприятностей в продолжение этого долгого периода?
— А зачем ему быть таким длительным, Франсуаза?
— Один день несчастия для вас из-за меня уже слишком продолжителен, Ваше Величество… Я с отчаянием думаю об этом; согласитесь, мне лучше покинуть вас.
— Никогда. Вы не уйдете. Зачем нам ждать хоть бы один день, Франсуаза? Я готов. Вы тоже. Отчего нам не повенчаться теперь же?
— Сейчас? О Ваше Величество!
— Мы и повенчаемся. Такова моя воля. Это мое приказание. Это мой ответ тем, кто вздумал распоряжаться мною. Они ничего не будут знать, пока не совершится брак, а тогда посмотрим, кто из них осмелится отнестись с неуважением к моей жене. Обвенчаемся тайно, Франсуаза. Сегодня же ночью я пошлю за парижским архиепископом, и, клянусь, хотя бы вся Франция восстала против этого, мы будем мужем и женой до его отъезда.