Антрополог указал гостям на кожаный диванчик прямо напротив себя. Когда они уселись, он вежливо осведомился:
– Что за неотложное дело привело вас ко мне?
Голос у Рашидова был тихий и глуховатый, и он как нельзя лучше соответствовал его испещренным прожилками грустным глазам старого дога.
– Писатель Антон Вершинин порекомендовал нам встретиться с вами, – сказал отец Андрей.
Фарук Маратович улыбнулся:
– Антон Вершинин? Как же, как же. Хороший человек с плохим характером. Как он поживает?
– Неплохо, – ответил дьякон. – Фарук Маратович, мы…
Рашидов жестом остановил его, взглянул на девушку в хиджабе и попросил:
– Фатима, принеси нам, пожалуйста, зеленого чая с травами и сладостей!
Девушка поклонилась и вышла из гостиной.
– Это ваша родственница? – спросила Женя.
– Это моя младшая сестра, – ответил Рашидов.
– Симпатичная девушка.
Фарук Маратович усмехнулся:
– Да. Но только не говорите ей об этом.
– Почему?
– Не хочу, чтобы она загордилась и бросила меня, – с лукавой улыбкой сказал Рашидов. – Я отвык жить один.
– Надеюсь, вы ее не силой тут держите?
– Силой? – Рашидов вскинул черные брови. – Как вы себе это представляете? Фатима – сильная, самостоятельная девушка, а я – книжный червь, способный заблудиться даже в собственной квартире.
Рашидов поморщился и потер пальцами виски.
– Похоже, погода поменяется, – сказал он страдальческим голосом. – Что там на улице? По-прежнему сыро?
– Да, – ответила Женя. – И дождь накрапывает.
– Я так и знал, – грустно проговорил Рашидов. – И дождь плохо, и в смене погоды ничего хорошего нет. Замкнутый круг.
– Вы плохо себя чувствуете? – поинтересовался отец Андрей.
– Как всегда, – грустно улыбнулся Рашидов. – Я редко выхожу из дома из-за постоянных мигреней. – Он вздохнул и перевел взгляд на Евгению. – Милая девушка, вы знаете, что такое мигрень?
– Головная боль, – ответила Женя.
– Головная боль, – повторил за ней Фарук Маратович. – Как все просто – головная боль. Нет, милая, это не просто боль. Представьте себе, что у вас есть невидимый враг. И этот враг постоянно стоит у вас за спиной. В руках у него молоток и гвозди. Время от времени он начинает вбивать эти гвозди вам в голову. Обычно вот сюда – в лоб. – Рашидов ткнул себя сухим пальцем в левую часть лба. – А когда у него остаются лишние гвозди, он опускается ниже и вбивает эти гвозди прямо в глазное яблоко. Дьявольски неприятное ощущение!
Фарук Маратович по-прежнему смотрел на Женю своими темными собачьими глазами. Женя не знала, что на это сказать, и взглянула на дьякона, ища у него поддержки.
– Я вас понимаю, – сказал отец Андрей. – Но в наше время аптеки забиты разнообразными средствами от головной боли. Неужели ничего не помогает?