– Как это – что? Вы разве сами не видите? На поправку пошел ваш сынуля, скоро домой поедет.
– Но вот это… волосы, глаза, лицо… – Леонид Кириллович неопределенно взмахнул рукой. Другой он держался за сердце.
– А что вам не нравится? – удивилась Лариса Ивановна. – По-моему, ребенок выглядит просто замечательно. Щечки румяные, глазки ясные… Правда, мой золотой? Да вы вспомните, каким его вчера привезли. В чем только душа держалась!
– Так это у него… от лечения? – с надеждой посмотрела на сестру Ольга. Павлик перебрался на руки матери и теперь дергал ее за волосы. А она крепко прижимала сына к себе, как будто боялась, что тот вырвется и улетит.
– А как же! – Лариса Ивановна незаметно подкралась к малышу и так быстро сделала укол, что Павлик не успел даже заплакать. – Вот и все! А теперь мы умоемся и зубки почистим, да, мой золотой? А потом волосики причешем… Они у нас такие красивые, как у ангелочка! Мамаша, давайте мне ребенка и идите на работу. И вы, папаша, тоже.
– Но я бы хотела поговорить с доктором… – слабо попыталась возразить Ольга.
– После часу, беседа с врачом у нас после часу! Телефончик ординаторской возьмите! Если не сможете приехать, позвоните… И номера своих мобильных обязательно оставьте, мало ли что! И не переживайте вы так, у нас доктор просто чудеса творит. Да вы и сами видите!
– Ух, черт! – споткнувшись в темном коридоре, Никита больно стукнулся об угол и теперь стонал, потирая коленку. – Почему так темно? Неужели и здесь лампочка перегорела?
– Нечего выражаться! – одернула его мама. – Да, перегорела! Сколько раз я тебя просила поставить новую в ванной! А теперь вот и в коридоре все погасло! Скоро будем жить, как первобытные люди, в кромешной темноте.
– Мам, не ворчи! – пропыхтел Никита – Сделаю, раз сказал.
– Когда сделаешь? Вы с отцом меня уже два месяца обещаниями кормите!
– Мам, я опаздываю! Лучше свечку принеси.
– Ты же знаешь, свечки кончились! Я тебя уже неделю прошу купить!
– Ах да, я забыл… Тогда давай фонарик! А то я опять свои ботинки с отцовскими перепутаю!
– Какие ботинки? А завтракать? А умываться?
– Ма, я уже съел банан. А умывался вчера вечером, разве этого мало?
– Марш, марш, и без разговоров! – скомандовала мать, отловив сына и заталкивая его в ванную.
В темноте он нащупал дверь шкафчика, выудил из стакана зубную щетку и пасту.
– Ма, так ты идешь? – нетерпеливо поторопил он, переступая босыми ногами на холодном кафеле. – А то я заболеть могу!
– Ничего, подождешь, – услышал он голос мамы. – Ты у меня закаленный!
«Это она в точку», – с удовлетворением подумал Никита, выдавливая пасту прямо в рот, чтобы в темноте не промахнуться мимо щетки. После вчерашних приключений – и ни одного чиха! Приятно осознавать, что у тебя такой крепкий организм! С щеткой во рту Никита выпрямился, расправил плечи, напряг бицепсы. Эх, жаль, нельзя себя в зеркале увидеть!