– Точно, Веник! – энергично кивнул его сосед Сема. – Как пить дать, станет!
– Ты не в курсе, какого числа «Локомотив» со «Спартаком» играют и где достать билеты? – спросил Рябов.
– Играют в эту среду, а билеты, я думаю, можно будет заказать непосредственно через агентства клубов, – наморщил лоб Сема Бортко. – Пойдешь, Веник?
– А то!..
– Тоже маньяки, – кивнув на соседний ряд, прошептала Роза. – Только футбольные.
– Им-то все нипочем! Сидят, футбол свой обсуждают, а у меня в животе сейчас от голода забурчит! – возмутилась Катя. – Ну чего там эта Бэ Гэ застряла?!
– Пойдем после классного собрания в буфет, – успокоительно произнесла Роза. – Кстати, ты не в курсе, на какую тему будет собрание?
– Абсолютно без понятия. И никто не знает.
Наконец в коридоре послышался приближающийся топот. Он возвещал о том, что Бэ Гэ закончила изливать душу Серафиме Марковне и теперь решила приступить к своим прямым обязанностям – она направлялась в восьмой «А».
– Так, все на месте? – грозно вопросила Бронислава Георгиевна, врываясь в кабинет. – Немедленно прекращаем все посторонние разговоры – у меня для вас архиважное сообщение… Дубинин, немедленно оторвись от своих художеств и слушай меня!
Слава Дубинин был невысоким худеньким мальчишкой, который все свое свободное и несвободное время проводил за рисованием комиксов.
– А чего я? Как что, так сразу Дубинин… – недовольно пробормотал Слава, отодвигая от себя тетрадь, в которой он рисовал очередную серию похождений инспектора Дубчика. Этого персонажа выдумал сам Слава, и инспектор на тетрадных листах почему-то очень напоминал своего создателя – правда, в длинном пальто с поднятым воротником, в широкополой шляпе и с трубкой в зубах. Инспектор Дубчик расследовал особо сложные преступления, за которыми всегда стоял злодей Макинтош…
– Итак… – мрачно произнесла Бронислава Георгиевна, возвышаясь над учительским столом, словно изваяние из камня. – У нас на носу очередной календарный праздник. То есть Новый год.
– Джингл белл, джингл белл… – тихонько запела Викуся, покачивая головой с длинными блестящими волосами.
– Киреева, немедленно прекрати этот балаган! – постучала по столу указкой Бронислава Георгиевна. – Ничего веселого я пока не говорила.
Викуся тут же прикусила язык.
Указка у Бэ Гэ была знаменитой. До того она сломала все указки по причине их возмутительной хрупкости (Бэ Гэ каждый раз ругала промышленность, которая выпускает такие ненадежные предметы). Но потом чей-то папа подарил учительнице посох, по слухам – из далекой Индии, якобы им пользовались жрецы-брамины. Из прочного сандалового дерева, резной и очень красивый! Сломать его было невозможно. Теперь Бронислава Георгиевна могла совершенно спокойно стучать своей указкой по столу и тыкать ею в доску, когда объясняла очередную теорему, не боясь, что посох треснет в ее сильных руках.