* * *
Свое изгнание из автоматизированного Эдема я вспоминаю с неохотой. Нет, нравы у людей четвертого тысячелетия, как оказалось, очень даже мягкие; обошлось без публичной порки, без прохода через строй, без длительного, тяжелого разбора «личного дела» и часовых обвинительных речей. Даже без выбрасывания меня наружу в том состоянии, в котором я оказался после попытки взлома управляющих устройств Пантеонов — обошлось. Напротив, меня подлечили, даже покормили напоследок, однако обольщаться не стоило. Уже на следующее утро, когда я худо-бедно пришел в себя, мастер Роберт, спокойно и предельно сухо зачитал мне приказ командора. Клан Черного Дракона более не нуждался во мне ни в качестве бойца, ни в качестве мастера. Отныне я лишался права на питание, проживание и медицинскую помощь на базе и, соответственно, должен был ее покинуть — в том, что на мне одето. Что ж, и на том спасибо, что казенную одежду оставили.
Двери базы закрылись за моей спиной. По другую их сторону остались те бедняги, что думают, будто наказали меня сурово и беспощадно. Да, теперь я один на один с жестоким миром, отныне я лишен более-менее уютного подземного жилища, машин, что готовили бы мне и заправляли постельку. Бессмертия (о, ужас!), этого главного, если не единственного стоящего достижения последних десяти веков — лишен… А если пораскинуть мозгами, то все не так уж плохо. Для меня.
Ну, нет бессмертия, да и фиг с ним. Все равно я не успел к нему привыкнуть. Без халявной еды и комфорта базы, мне, конечно будет труднее, но… Как ни крути, я уже не был бараном, до глубины души пораженным воротами, что неоднократно обновлялись за тысячу лет. В отличие от своего первого дня после разморозки, я… не то чтобы знал, что нужно делать, но, по крайней мере, понимал, что делать не нужно.
Не нужно блуждать по бетонным джунглям, крича «ау» и рискуя нарваться на какого-нибудь опасного хищника. Не нужно пытаться примкнуть к другому клану — наверняка своим «подвигом» заслужил я «черную метку» или «волчий билет», не знаю, как правильнее. Если кланы и модули — часть единой системы, некогда именуемой «Фростмэн», то сведения обо мне, как о «враге номер один» уже разошлись по всему миру. Меня, наверное, теперь и на выстрел не подпустят к какой-либо технике. А еще мне совершенно не нужно: лезть в «свой» Пантеон, пытаясь взломать его вручную, выбирать более-менее хорошо сохранившиеся здание, чтобы обустроить его под жилище, искать единомышленников среди кланов или мутантов. Вообще, в том, что когда-то было городом, делать мне, по большому счету, нечего. И из этого напрашивался первый, относительно позитивный вывод.