– Извинений не будет, – сразу предупредил я, затыкая рты обоим. – Слушайте сюда. Мне нужен ваш совет и помощь. Тот чужак, что застрелил дракона, мой бывший друг, и в этом проблема.
Говорил я долго, минут десять, со всеми деталями, подробностями и лирическими отступлениями. В кои-то веки эта парочка выслушала меня молча…
– Ставр, – осторожно начал чёрный конь, когда я закончил речь и предложил всем высказаться, – в отличие от всех постоянных обитателей замка мне известно, что такое огнестрельное оружие. Я читал журналы и даже знаю, как оно выглядит. Ты уверен, что твой сослуживец тебя просто не пристрелит?
– Сир? – поддержал его старый крестоносец. – Если этот человек так подставляет вас, почему вы по-прежнему называете его другом?
– Хорошие вопросы, – согласился я. – Ответа нет. Есть интуиция, ощущение, предчувствие. Я не хочу его убивать, но мне нужна правда.
– А если его цель отныне именно вы, а не миледи Дана?
– Седрик, я не знаю ничего! Поэтому обязан спросить, а уже потом рубить сплеча. Трупы, понимаешь ли, как правило, малоразговорчивы.
– Некромантия нам в руки? – предложил Центурион и сам понял, какую сказал глупость. – Шутка! Разумеется, мы не станем заниматься чернокнижничеством, колдовством и прочими штучками, запрещёнными к употреблению Церковью и караемыми святой инквизицией. Аминь! Довольны?
Мы с Седриком обменялись понимающими взглядами: если нашего непарнокопытного болтуна ещё не сожгли за длинный язык, то это лишь вопрос времени. Никто и никогда так не нарывался на конфликт с инквизицией, как этот жеребец. Центурион и законопослушание суть антагонисты, в моём мире он был бы классическим оппозиционером всем партиям сразу! Честное слово, ради него бы Немцов с Хакамадой переименовались в «Конское яблоко» и пахли бы так же…
– Собственно, я уже осёдлан, – вернул меня к реальности мой конь. – Подпругу затягивал сам, зубами, уж извини, к твоему благородному Метью доверия нет. Мутный он какой-то…
Я понял, что если вступлю в полновесный диспут ещё и на эту тему, то уже никуда не уеду. Поэтому молча пожал руку Седрику, влез в седло и потребовал открыть нам ворота. Старый крестоносец лишний раз напомнил, что соберёт лучших людей и сделает всё как надо. В крайнем случае он непременно отомстит за мою смерть. Но почему меня оно не утешает?..
Когда выехал за ворота, в ста шагах от леса уже стоял большой полярный волк. Он вежливо рыкнул на Центуриона, мой конь столь же деликатно приподнял переднее левое копыто в знак приветствия.
Я обратился к Серому Брату, не покидая седла: