– Слезь, пожалуйста, – скорбно попросил Центурион. – Если твоя малышка ударит в меня грудью, я вылечу по прямой, пробив задницей ворота. Будь милосерден, прими пыл её объятий исключительно на себя…
Я, не особо вслушиваясь в его болтовню, сам по себе спрыгнул на брусчатку двора, успев прижать к груди моё золотоволосое дитя, прежде чем оно собьёт моего же боевого коня, к ёлкиной маме, за Грани, на обеденный стол инеистых великанов! Утрирую, не факт, что долетит даже до леса… Господи, о чём это я?
– Па, я тебя люблю, – на всякий случай предупредила Хельга, осторожно сжимая меня до умеренного хруста костей.
– Лапка, вот что мне с тобой делать?
– Вопрос риторический? – с ходу угадала она и, тряхнув отросшей чёлкой, затараторила, как белка Рататоск: – Па, я никого не убивала. Тем более твою старушку. Это даже не была самооборона! Короче, она первой на меня кинулась с поцелуями! Все видели, все свидетели, если надо, Данка выступит в суде! Да меня любой начинающий адвокат отмажет за пять минут. Это было состояние аффекта, честное слово! Ну вот если бы она к тебе лезла языком в дёсны, ты бы тоже сопротивлялся, правда же, да?
– Где труп? – шёпотом спросил я, с величайшим трудом удерживаясь, чтобы не заорать матом.
– В стенке, – так же тихо призналась моя честная дочь. – Она как впечаталась, так её и не выковыривали…
– Детка, пойдём со мной, расчешем гриву Ребекке, – белым северным лисом влез Эд, разворачивая племянницу за плечи. – Твоему папе надо пару минут побыть одному, побиться в истерике, съесть мухомор, чтоб забыться, объявить кому-нибудь войну, хотя бы пнуть в зад твоего Десигуаля. Кстати, ты ведь взяла его с собой?
– Конечно, Десик тут тусуется по углам, ищет туалетную бумагу. Нет, он её не ест, он разматывает и играет, как котёнок. Хотя потом, бывает, и ест…
Хельга переключилась на другую тему и позволила себя увести, а меня попыталась вывести из столбняка новая подружка моей дочери. Дана была одета в неновое красное платье со шнуровкой на груди и прорезными рукавами. Понятно, что женская гардеробная у нас в замке невелика, но девчонки пока что-то находят.
– Милый, ты в порядке?
– Вопрос риторический? – не хуже Хельги угадал я.
– Понимаю. Твоя дочь ни в чём не виновата. Нам надоело сидеть дома, и мы решили навестить тебя. Пришли, переоделись, Метью прыгал за нами, как кузнечик на костылях. Только намеревались поздороваться с Седриком, как из башни выбегает эта психованная бабулька, орёт дурным голосом: «Хельгочка, как же я соскучилась! Чмоки-чмоки-и!» – и бросается на неё, раскатав губы…