— Что тут Бог даст! Уж как дал так дал — ни Богу, ни людям показать, ни самому посмотреть. Ее надо как-то погубить.
Пан сказал:
— Надо подождать, посмотреть, что дальше будет.
Он опять ушел на охоту. И опять родился ребенок, уже девочка. И опять также с солнцем, луной и звездами. Все поместье стало веселым: кони ржали, быки ревели, птицы в саду пели, поместье звенело. И опять ведьма думала, как погубить. Она этого ребенка зарезала и в саду закопала. А для пани запеленала валек и положила. Вернулся пан с охоты и спросил:
— Ну, что Бог дал?
— А уж как дал так дал: нельзя [показать] ни Богу, ни людям, ни самому посмотреть. Уже ты вези ее в лес и погуби: она народит тебе всяких — и собак, и кошек, и вальков. Она хвалилась, что будет рожать красивых детей, так вот какие красивые!
Пан вывез жену в лес и сказал:
— Клади голову на пень: я возьму и отрублю.
— Нет, — сказала, — не положу.
— Клади ноги!
— Нет, не буду класть.
— Ну, так клади руки!
Она положила руки — он отрубил. И бросил ее на пне, а сам пан вернулся домой и женился на дочери ведьмы.
Когда увезли девушку [жену], все поместье стало немым: и кони не ржут, и быки не ревут, и поместье не звенит, и птицы в саду не поют. Пан ушел на охоту и горевал:
— Что такое, что мое поместье стало немым?
И будучи дома пан горюет, что его поместье невеселое. Пан пошел со своей новой женой в сад погулять и увидел очень красивые яблоню и грушу — с серебряными листьями и золотыми яблоками. А яблоня и груша выросли из этих детей: яблонька на могиле девочки, а груша — на могиле мальчика. Паны подошли и стали гладить: пан — грушу, а пани — яблоньку. Яблонька сказала:
— Хорошо тебе, братец, что тебя родной отец гладит, а меня ведьма-рагана гладит.
Паны слушают, что деревья разговаривают. Ведьма сказала:
— Надо спилить деревья.
Взяли и спилили, сделали кровати. Пан лег на кровать из груши, а ведьма — на кровать из яблони. Они опять заговорили. Яблоневая кровать сказала грушевой:
— Хорошо тебе, братец: на тебе лежит родной отец, а на мне — ведьма-рагана.
Ведьма опять сказала:
— Надо сжечь эти кровати!
Они взяли и сожгли, а золу смели и понесли закопать. Овца бежала и полизала пепла. Она привела двух ягнят — овечку и барашка. И они очень красивые: шелковая шерстка. Пан с ведьмой подошли и стали гладить ягнят: пан гладил барашка, а ведьма — овечку. Овечка сказала:
— Хорошо тебе, братец, что тебя гладит родной отец, а меня — ведьма-рагана.
Они слушали, что такое, что они говорят. Ведьма опять сказала:
— Надо этих ягнят зарезать!
Взяли и зарезали и понесли мясо в клеть. Две капли крови упали на стружку. Ворон схватил [