«Господи! Все люди эгоисты! – с удивлением думала Ульяна. – А ведь это моя подруга! Причем единственная! Я с ней откровенничала, сочувствовала, сопереживала. Как она может не замечать, в каком я сейчас состоянии? Нет, не замечает…»
Вертя в руках программку, Оксана взахлеб говорила о старом спектакле. Как раньше все было замечательно, с каким трудом ей удалось тогда достать билеты, какие она получила незабываемые впечатления… Ее слова доходили до Ульяны словно сквозь вату. На молчаливые кивки Оксана разражалась новым потоком воспоминаний. В собеседнике она не нуждалась, а вот молчаливый слушатель ее вполне устраивал.
«Столько усилий, и все напрасно», – думала с тоской Ульяна. Занавес все не опускался. Зал был полон, несмотря на лето. Хотя… В столице много приезжих, почему-то люди любят посещать Москву именно летом. На взгляд москвичей, летом тут делать нечего. Только работать, если отпуск не дают. Все, у кого есть возможность, из города уезжают. Зато его наполняют гости столицы. Актеры, которые тоже на работе, на сцену не спешат. Или кто-то из них застрял в пробке.
Когда занавес наконец опустился, Оксана тоном эксперта сказала:
– Ну-с, посмотрим… И сравним.
Ульяна посмотрела на подругу с неприязнью. Та даже не поинтересовалась, сколько стоит билет. Хотя бы предложила отдать за него деньги. Ульяна, конечно, их не взяла бы, но разве дело в деньгах? Да простого «спасибо» было бы достаточно! Оксана же ведет себя как эгоистка. Попала на халяву в замечательный театр, на чудесный спектакль, а теперь еще будет копаться в этой халяве, как свинья в апельсинах, выискивая гнилые или слегка подпорченные.
Ульяне вдруг стало обидно. Избавляться надо от таких подруг.
Избавляться… Она вспомнила мертвое лицо Розалии Хорьковой и невольно передернулась. Смерть, когда ее видишь так близко, отвратительна!
– Ты меня никогда не забудешь…
– Ты меня никогда не увидишь…
В этот момент Жорик Схованский должен был корчиться в предсмертных судорогах. А он, сволочь, жив и здравствует! Ульяна вспомнила, что не позвонила мужу, как обещала. Потому что в этом уже не было нужды.
«Ты меня никогда не увидишь. И я тебя», – подумала она, тщетно пытаясь вспомнить лицо Максима. Никогда… Прощай, Америка!
По ее лицу ручьем потекли слезы. Теперь уже Ульяна не могла их удержать. Стоило ей подумать о том, что ее мечта уже никогда не сбудется, сердце сжималось, словно в тисках. Наваливалась такая тоска…
– Я и не знала, что ты такая чувствительная! – с удивлением сказала Оксана. – Кстати, старый спектакль был намного лучше!