— То есть вы балуете его? — спросилъ Батулинъ. — Это то вотъ и нехорошо, ибо звѣри требуютъ хорошей палки.
— Вы пугаете меня, мосье Батулинъ, — обратилась къ помѣщику Катерина Андреевна. — Знаешь, Поль, можетъ быть, мосье Батулинъ и правъ. Избалованная неблагодарная дворня легко можетъ измѣнить.
— Никогда! Вѣдь она знаетъ же, что послѣ этого ее привлекутъ къ отвѣту, затаскаютъ по судамъ. Наконецъ, я увѣряю тебя, что насъ любятъ и горой встанутъ за насъ, а главное — это то, что никакого нападенія не можетъ быть: мы не Чубаровы и не этотъ купецъ.
— Хорошъ нашъ исправникъ! — съ негодованіемъ заговорилъ Батулинъ. — Дворянство удостоиваетъ его чести избраніемъ на четвертое трехлѣтіе, а онъ разбойиковъ въ уѣздѣ расплодилъ! Что же онъ дѣлаетъ, спрашивается? Ѣздитъ на охоту и миндальничаетъ со своею Агаѳьей Никоновной?
— Да, но вѣдь мудрено что нибудь и сдѣлать, — возразилъ Скосыревъ. — У него нѣтъ въ распоряженіи команды.
— Ахъ, не говорите! Онъ всегда можетъ устроить облаву, мы охотно дадимъ ему людей; наконецъ, въ его распоряженіи казенные крестьяне. Не заступайтесь, Павелъ Борисовичъ, за этого стараго лѣнтяя, не заступайтесь! Будь я исправникомъ, такъ я въ недѣлю переловилъ бы всю эту шайку во главѣ съ какою то миѳическою атаманшей.
— А вѣрно, что у нихъ атаманша? — спросила Катерина Андреевна.
— По показанію Чубарова — да.
— Помилуйте, про эту атаманшу цѣлыя легенды ходятъ! — заговорилъ Батулинъ. — Говорятъ, она красавица, безумно храбра, ходитъ въ мужскомъ платьѣ, вооруженная съ головы до ногъ, и однимъ видомъ своимъ наводитъ ужасъ. И это подъ самою почти Москвой! Гдѣ же у насъ земская полиція? Что дѣлаетъ капитанъ-исправникъ?
— Но наша ли это Наташа? — съ улыбкой обратилась Катерина Андреевна къ Скосыреву. — Вѣдь, говорятъ, что эту дѣвицу-атамана зовутъ Наташей.
Скосыревъ пожалъ плечами.
— Я, милая, вообще не вѣрю въ эту дѣвицу-атамана, — сказалъ онъ. — Это просто фантазія, сказки, навѣянныя слухами о какой то атаманшѣ Грунѣ въ Черниговской или Полтавской губерніяхъ.
— Но почему же тамъ можетъ быть такая атаманша, а у насъ нѣтъ?
— Да потому, что тамъ совсѣмъ иные нравы, оставшіеся отъ казачества, а у насъ откуда такія героическія дѣвы?
— Однако, прошлаго года въ Звенигородскомъ уѣздѣ была конокрадка Лизавета. Она также ходила въ мужскомъ платьѣ и сводила лошадей и у помѣщиковъ, и у крестьянъ.
— И ее поймали бабы, которыя своимъ судомъ и расправились съ нею. Хороша героиня, которую изловили и засѣкли бабы! Нѣтъ, милая, это не похоже на наши нравы, — это сказки! Повѣрь мнѣ, не пройдетъ мѣсяца, какъ всю эту легендарную шайку переловятъ.