Я дергала рукой и всячески пыталась вырваться, я почему то не хотела, чтобы он снимал с меня этот браслет, я не хотела расставаться с Кирюхой, и плевать, что его больше нет, он есть в моей памяти и этот браслет был единственной частичкой того, что осталось от того мальчика.
Наконец, последний рывок и я почувствовала, как хватка рук Романова, ослабла, я взглянула вниз и увидела браслет, валяющийся на полу, тот самый синенький браслет, который я не снимала на протяжении нескольких лет. Внутри меня что-то оборвалось, как будто от моего без того разбитого сердца, оторвали еще кусок и вытерли об него ноги.
Я чувствовала Романовский взгляд на себе, но поднять глаза я не решалась, к моему горлу подступил ком горечи, и я жутко боялась разреветься. Кирилл слегка наклонился вниз и, подняв браслет с пола, положил его в карман. Я продолжала смотреть вниз до того момента, как рука этого идиота не оказалась у меня на лице. Он схватил мой подбородок и поднял лицо вверх, так чтобы мои глаза встретились с его. Не смотря на это, я не смотрела на него, просто отвела глаза в сторону. Не хочу его видеть.
— Смотри на меня. — Сквозь зубы, прошипел он.
Я никак не реагировала, внутри меня была такая слабость, что я просто не понимала, что мне нужно сделать, посмотреть на него или ударить, убежать или просто разреветься.
— Я сказал. Смотри на меня.
Романов сжал мое лицо еще сильнее и прижал к стене, точнее не прижал, прижата я была до этого, сейчас он просто силой двинул меня, что я услышала звон в своей голове от соприкосновения со стеной.
Ну, нет уж, я не заплачу, не доставлю ему такого удовольствия, как бы больно мне не было.
— Ты жалкое человеческое подобие. Я ненавижу тебя. И я уже, однажды сказала тебе, не прикасаться ко мне. Никогда.
Кирилл убрал руку, я ждала какой-то реакции от него, на то, что я сказала, но он просто развернулся и пошел к себе в комнату, я выдохнула и увидела, что эта скотина остановилась.
— Я больше не прикоснусь к тебе, если ты сама меня не попросишь.
— Хмм. Что? — Я ухмыльнулась и зашла в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Поспешно, я двинулась в сторону кровати и пластом упала на нее, уткнувшись лицом в подушку. Я должна бороться, я должна бороться. Эти мысли не покидали мою голову, и я никак не могла остановить поток слез, льющихся из моих глаз. Что я ему сделала? Я не понимаю. Вероятно, ему не нравится союз наших родителей, но я то, здесь причем? Впрочем, это неважно, я хотела поговорить с ним, но теперь я не собираюсь этого делать, он не хочет жить по-человечески, нормальной жизнью, хорошо, это его проблемы. Я не буду реагировать на его издевки и провокации, посмотрим как долго он продолжит измываться надо мной, не получая в ответ никакой реакции. Я перекрою ему "кислород", он больше не будет подпитываться болью, которую причиняет мне.