В бывшей столовой флотского Дома офицеров, а сегодня кафе-пивной, сидели друзья покойного. Их было немного, как и обязательной для таких случаев кутьи — риса с изюмом, облитого сладкой водой. Люди, в основном мужчины, стоя произносили хорошие слова в память о покойном, кланялись в сторону прибора усопшего — пустой тарелки со стопкой водки, прикрытой куском черного хлеба, — и молча покидали помещение. К концу поминок в полупустом зале оставалось человек шесть. В том числе жена, сын Иван и профессор Воронин с подполковником Сафроновым. Именно «грушник» Сафронов рассказал о последних минутах жизни полковника полиции Алексея Кротова.
— Алексей встретил нас в поселке Разбойник, когда выгружали на берег с катера вещи и находки с острова Матуа. Вся ценность экспедиции помещалась в четырех дорожных сумках. На пирсе ожидали две машины. Именно с ними приехал Алексей и еще трое ребят из флотской разведки. Моряки с корвета «Дерзкий» помогли донести и погрузить тяжелый, но нехитрый скарб в автомобили. Алексей между делом предложил мне сесть в его машину. Помню, как сказал: «В дороге могут быть неприятности, ты профессионал, нам проще будет с ними справиться». Тогда не понял, кого он имел в виду. С нами на заднем сиденье расположился капитан-морпех. Остальные ребята вместе с профессором Ворониным ехали во втором автомобиле. Капитан сразу почувствовал напряжение, исходящее от Кротова, и без предупреждения вставил рожок в автомат, положил рядом на сиденье пару гранат. Я же проигнорировал предупреждение. Комфорт японского внедорожника расслаблял. На всякий случай приготовил пистолет, положив его на колени. Кротов сел на место водителя, и машина начала движение первой. Ехали в сторону Владивостока, до которого оставалось километров сорок. Я знал, к нам движется спецподразделение для сопровождения. По непонятной причине не стали его дожидаться, а поехали самостоятельно, что и стало роковым решением.
Где-то на полпути я вдруг заметил лежащее на обочине дороги тело. Это была женщина. Машина, притормаживая, резко начала сбавлять ход. По инструкции, в ходе спецоперации подобная остановка категорически запрещалась. Мне не пришло в голову напомнить об этом многоопытному спецу по борьбе с терроризмом, каким был полковник Кротов. Он нарушил запрет, остановился у обочины. Идущая следом машина пронеслась мимо, не отклоняясь от маршрута.
— Не мог Алексей пройти мимо беды, — прервал рассказчика профессор Воронин, — жалость и участие отличали его всегда. Последним делился мой друг Кротов. Помню, заходим в кафе на Арбате, а у входа молодой парень, прилично одетый. «Дайте, пожалуйста, на хлеб, кушать хочу», — скромно попросил. Я прошел бы мимо. Много их, попрошаек-наркоманов! Алексей, напротив, пригласил его, заказал и оплатил обед, ни о чем не спрашивая. — Он хотел еще о чем-то сказать, но передумал, с опаской посмотрел на тихо плачущую женщину и бережно, по-родственному, обнял ее.