Покой для военного атташе оказался кажущимся. Ровно через час проснулась чутко дремавшая машина американской разведки. По закрытой связи пришел приказ, требующий от своего высокопоставленного агента принять все возможные меры по выяснению названия и проекта корабля, следующего к острову. Вишневедский выругал себя за торопливость. Посиди он подольше с Брайтингом, не пришлось бы возвращаться к нему с уточняющими вопросами.
Разведчик решил схитрить и позвонить по мобильному телефону Брайтинга, используя фактор внезапности и открытости. Другого пути к источнику необходимой информации просто не существовало. Шифроваться не было смысла, все отслеживалось и прослушивалось. Стрелки на часах приближались к девяти вечера. Для доклада в «центр» оставался всего час, а до саммита — ночь и первая половина следующего дня. Он поднял жалюзи и долго смотрел на дождь, заливающий безлюдную улицу, явный признак надвигающегося на город циклона. Власти уже объявили обычное для приморского города штормовое предупреждение. Наконец, прикинув возможные последствия телефонного разговора с российским командиром, Моисей набрал нужный номер. По сообщению о переадресовке звонка интуитивно определил место нахождения Брайтинга. Так обычно происходило, когда тот был на корабле. Мобильный телефон в целях безопасности на боевых русских судах разрешалось иметь только командиру. Следовало подождать ответа.
Скоро напряженную тишину разрядил резкий и звучный хлопок осеннего грома. Дождь усилился, грязные потоки побежали по крутому спуску коричневого тротуара. Именно в этот момент заиграла свирелью трубка мобильного телефона, а на экране показался значок неопознанного адресата.
— Военный атташе Соединенных Штатов Америки слушает, — скрывая заинтересованность, безразличным голосом сказал Вишневедский.
— Моисей, подтверждаю свое присутствие завтра на приеме посла. С командованием вопрос согласован. Все о’кей, — начальствующим тоном проговорил Брайтинг.
— Ты мне не назовешь имя сегодняшней собаки? Ну, той, что лучше тебя плавает в море, — как можно равнодушнее спросил Вишневедский. По молчанию Брайтинга почувствовал непонимание вопроса, скрытого за конспирацией, и пояснил: — Понимаешь, щенка мне подарили. Имя ему звучное ищу. Подскажи?
Он уже начинал злиться на тугодума Брайтинга, но не терял надежды на его способность соображать. Неужели он не понимает, что просто так, на ночь глядя, разведчик другого государства звонить командиру военного корабля не будет!
На самом деле Брайтинг сразу же сообразил, куда клонит американский друг, и ответил: