— Не зря нас, подводников, покойный адмирал Ясаков обвинял в «перископном мышлении». Не видим мы главного, старый боевой товарищ! Не доросли до графов Орловых, — задумчиво проговорил адмирал.
Нависла тягостная тишина. Понимали, начальник не просто думает, а принимает судьбоносное решение, от которого зависит благополучие личное и окружающих его людей.
Вдруг с треском сломанного сухого сучка в молчаливом лесу раздался его агрессивный голос:
— Докладываю министру об отзыве корабля с поправкой на шторм. Куринову телеграфируй от моего имени вернуться срочно в базу, не подвергая корабль опасности в условиях шторма. То есть пускай пережидает основную амплитуду непогоды у своего острова.
— Соломоново решение, — одобрил начальника Борисов, с полуслова поняв гениальную задумку начальника.
— А то! — легонько стукнул ладошкой по глобусу довольный командир, отчего шарик бешено завертелся.
Борисов поднялся с места и остановил его вращение, испугавшись, что сорвется с пластиковой оси.
— Товарищ командующий, Павел Петрович, позвольте для разрядки случай из службы, — взбодрился и Кротов.
Адмирал в знак согласия бесшабашно махнул рукой.
— Дело было в Камрани. Вьетнам, год 1987-й. Командование нашей военно-морской базы поставило задачу очистить от гудрона плац перед зданием штаба, где должны проходить построения личного состава. Американцы же перед своим бегством зачем-то залили его гудроном. Командир совместной бригады надводных кораблей и подводных лодок капитан первого ранга Деревянко поставил задачу командирам за сутки очистить. Оказалось, америкосы от жадности залили громадное количество автоматных патронов, чтобы вьетнамцам, значит, не досталось. Две недели отдирали патроны от гудрона и набили ими более ста ящиков. Поджигать же гудрон нельзя было. Работа принесла неожиданный идеологический эффект, о котором и не подозревало наше командование. Империалистов вдруг стали жгуче ненавидеть.
…Прощались уже старыми знакомыми, почти единомышленниками.
Друзья, выйдя из кабинета командующего, отправились в роддом. По дороге в салоне машины Кротов спросил о судьбе общего знакомого, заместителя командующего по воспитательной работе.
— Ты разве не знаешь? — удивленно и даже обиженно ответил вопросом на вопрос Борисов. — Уволился по очередным оргштатам. Замучили воспитателей. Их то набирают, то сокращают, было время, совсем отказались от слова «воспитывать». Девчушек набрали на должности психологов, а через девять месяцев отменили нововведение, все психологички забеременели.
— Ничего не поделаешь, природа, — хохотнул в ответ Кротов, сквозь заднее стекло машины с интересом разглядывая спешащих на работу людей. У большинства сосредоточенные или безразличные лица, как будто не успели позавтракать.